Последняя охота - Жан-Кристоф Гранже (2020)

Она наклонилась, взялась за ручки его кресла:

– А я думаю, что вы нас морочите!

Старик не вздрогнул, не сделал попытки отстраниться – то ли так сильно печалился о племянниках, то ли бывал в ситуациях пострашнее.

Кляйнерт рывком оттащил Ивану назад, она задохнулась, закашлялась, брызжа слюной. То еще зрелище… Немец толкнул ее на диван со свирепым выражением лица: будь благоразумна!

– Прошу извинить мою французскую коллегу, – подхалимским тоном произнес он. – У нас очень сложное расследование…

Франц отъехал от камина, его лицо осталось мраморно-белым, как будто он не чувствовал жара огня.

– Прежде чем мы уйдем, – продолжил Кляйнерт, – я хочу поблагодарить вас за то, что не отказались встретиться с нами, несмотря на печальные обстоятельства, и…

Ивана вскочила на ноги и закричала:

– Мы никуда не уходим, потому что мы не закончили!

– Ивана!

Кляйнерт шагнул к ней, но она выкинула в его сторону руку с раскрытой ладонью, давая понять: «Стой, где стоишь!»

– Вы знакомы с Иоганном Брохом?

– Впервые слышу эту фамилию.

– Он работает на «Черную кровь».

– Там трудится не меньше сотни человек.

– Ничего подобного, ассоциация платит горстке людей. И все они – бывшие уголовники-рецидивисты.

Старый филин поудобнее угнездился в коляске. Ископаемое в каменной оболочке.

– Этот человек нарушил закон?

– Иоганн Брох разводит рёткенов – породу, запрещенную в Европе, вплоть до искоренения.

– Вы – сотрудник уголовного розыска или WWF?

– Так вы его знали? – повторила Ивана, не ослабляя давления.

Старик снова пожал плечами, будто поежился: все-таки придется срезать ярлык с воротника его рубашки, чтобы не натирал!

– Повторяю, я не знаком с этим человеком, – властным тоном уронил Франц. – Но не считаю незаконное разведение псов концом света и уж точно не вижу связи со смертью Юргена и Макса.

– Два дня назад рёткен напал на Лауру фон Гейерсберг.

Франц вздернул бровь:

– Вы о собаке из парка?

– Не прикидывайтесь слабоумным.

Ивана стояла перед графом, уперев руки в бока и широко расставив ноги. Такую позу сочли бы угрожающей в любом комиссариате в центре Парижа. Долой бархатные перчатки!

– Не понимаю, о чем вы.

Фон Гейерсберг попробовал повернуть кресло, чтобы покинуть гостиную, но Ивана заступила ему дорогу. Кляйнерт не вмешивался. Он был неприятно удивлен ее поведением, но резонно полагал, что грубостью она вытрясет из старика хоть какую-то информацию.

– Чем конкретно занимается «Черная кровь»?

– Заботится о флоре и фауне наших лесов и…

– Я говорю об истинной деятельности ассоциации.

– Поясните…

– Я имею в виду преступников, которые под видом байкеров разъезжают на «нортонах». О мерзавцах, спустивших собак на малышку Марию.

Франц устало отмахнулся:

– Вы мне надоели…

– Эти люди вас защищают. Или угрожают вам. Или и то и другое одновременно. Чем они вас шантажируют, а?

Ивана наклонилась к старику и, сама того не осознавая, выкрикнула вопрос в лицо графу. Ярость молодой женщины впечатлила его не сильнее жара от огня в камине.

– Дайте мне проехать, – спокойно сказал он. – Мне больше нечего вам сказать.

Ивана не сдвинулась с места:

– Вы и о Черных охотниках ничего не знаете?

Старик исчез в темном коридоре.

Кляйнерт шепнул ей на ухо:

– Ладно, идем…

Она не стала упрямиться – не желала, чтобы комиссар начал увещевать ее, как санитар в доме призрения скорбных духом.

57

– Спасибо за помощь. Классная у нас команда. Правда классная!

– Ты совершенно не понимаешь Германию.

– Но умею делать свою работу!

Они сидели в машине Кляйнерта, воздух пах стиркой и сандаловой отдушкой.

– Я – офицер полиции, и это главное.

Ивана вдруг поняла, что они перешли на «ты», и ее ярость угасла.