Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка (2020)

Елагин облегченно вздохнул, отбросил повязку и направился в душ. Уперся в стену, подставляясь под холодную воду. Хлесткие струи быстро приводили в чувство, пелена рассеивалась, и сквозь нее медленно проступали события минувшей ночи, приобретая явственные черты и складываясь в более-менее четкую картину.

Он вчера под завязку накидался в баре, дополз до номера и свалился без малейших признаков жизни. Ночью какого-то рожна принесло Сальму, облившуюся тем парфюмом, что подарил ей Никита на Новый год, а дальше все сложилось как сложилось. Елагин надышался ароматом любимой жены и с пьяной головы решил, что Фон-Россель и есть Саломия, отреагировал соответствующим образом и, готов был поклясться, что Сальма нисколько не возражала.

Напротив, все более отчетливые воспоминания свидетельствовали как раз об обратном. Ее поцелуи вспыхивали на груди, плечах, ключицах, ее пальцы, сминающие спину, цепляющиеся за затылок и впивающиеся в плечи, пробуждали желание все это повторить, и Никита когда понял это, с головой влез под душ.

Бред! Этого не может быть. Так он убедит себя, что Сальма Фон-Россель его… волнует? Вышел из душа, обмотав полотенце вокруг бедер, и сел на кровать, сжимая в руках шелковую повязку. Поднес к лицу, вдохнул и чуть не ошалел — она пахла его женой, его Саломией. И дело было не только в аромате, он чувствовал ЕЕ запах, запах волос, кожи, губ. И ночью тоже чувствовал, потому и шептал ее имя как в горячечном бреду.

Но в том и беда, что с ним была Сальма, Сальма, а не Саломия, которая пришла ночью уж явно не затем, чтобы послушать в его объятиях, как он в исступлении шепчет имя другой, пусть даже жены. И если Никита не хочет быть посланным в определенном направлении вместе с брачным контрактом, ему следует немедленно извиниться уже на трезвую голову.

Елагин натянул шорты и направился к бунгало Фон-Росселей. Наверняка девчонка начнет сейчас ерепениться, вон как выскочила вчера из номера, будто ошпаренная. Он вспомнил ее слезы и стало почему-то неприятно, Никита даже остановился на полпути. Что за хрень, правда, что ли, волнует?

«А вот и проверим».

Он сейчас выпроводит Даньку из номера под любым предлогом — например, попросит сбегать на рецепцию и уточнить когда освободится Илюха, инструктор по дайвингу, поскольку свое время они пропустили по вине Никиты. А сам зажмет в углу Сальму и поцелует, как раз и узнает, волнует или нет. И к своему безграничному удивлению вдруг почувствовал, что волнует, еще и как.

Дверь в бунгало была нараспашку, Никита заглянул и увидел, что там вовсю идет подготовка номера к приезду новых гостей.

— Они уехали раньше времени, меня прислали приготовить номер к заезду, — горничная была явно напугана устрашающим видом Елагина, он круто развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал на рецепцию.

— Госпожа Фон-Россель вместе с мальчиком уехали рано утром, у нее изменились обстоятельства, но она утверждала, что лично ходила к вам в номер, чтобы сообщить, что улетает, — поведала администратор, преданно глядя в глаза Елагину.

«Класс! У нее что-то случилось, она пришла сообщить мне о том, что с утра вылетает, а вместо этого…». Но ведь она не была против, тут Никита голову на отсечение давал. Достал на всякий случай телефон, но самолет сейчас наверняка в воздухе.

Никита долго гипнотизировал взглядом экран, и лишь только увидел, что Сальма появилась в сети, тут же нажал на вызов:

— Да, — все тот же хриплый голос, но сегодня он его совсем не раздражал.

— Ты почему сбежала, Алина?

Пауза в трубке. Ответ на взгляд Елагина прозвучал чересчур резко:

— Я не сбежала, Никита. Возникли срочные дела, из-за которых мне пришлось вернуться раньше срока, — говорит спокойно, только почему у него такое ощущение, будто сейчас сердце выпрыгнет из груди?

— Странно, а мне показалось…

— Тебе показалось. Спасибо за отдых, все было просто чудесно.