Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка (2020)

— Дима! Она хочет улететь в Штаты и увезти с собой Даньку, делай что хочешь, но меня должны пропустить на летное поле. Беккер попробует их задержать, но ты возьми на контроль.

— Каким боком к тебе Беккер, Никита? Не связывайся с этим говнюком.

— Это он ее спас. И он сказал, что я нанял Ермолаева.

— Твою ж… Так вот почему она тебе мстила. Я понял, все будет сделано по высшему разряду, надо будет, организуем анонимный звонок и заблокируем аэропорт. Ты только там не гони, Никитка, у тебя теперь сын, — не удержался на прощание от нотаций лучший друг и отключился. Он все сделает, что можно, лишь бы они еще не улетели…

«Восемнадцать, девятнадцать, двадцать…».

Чтобы попасть в аэропорт, нужно либо пересечь город по прямой, либо выворачивать на объездную, Никита подумал и направил Хаммер в сторону города. Топил до двухсот, заставляя себя сосредоточиться на дороге, но мысли все время расплывались, их затягивало пеленой, как и саму трассу, несущуюся навстречу в лобовую.

Он так мучительно придумывал себе семью, а в это время его настоящая семья была рядом, всего-то стоило скрутить одной рукой тонкие запястья, а второй сдернуть повязку. У него было столько возможностей, но он как последний мудак все...

Они же Новый год вместе встречали, Мия спала с ним рядом, возле его руки, Никита взвыл и с остервенением стукнул по рулю. А ведь когда потом укутывал ее пледом, было искушение снять этот чертов намордник, так нет же, корчил из себя порядочного, довыделывался…

Перед глазами мелькали кадры, сливающиеся в бесконечный калейдоскоп — Сальма, следящая за ним из-под опущенных век, Сальма, наблюдающая из окна, Сальма, пристально изучающая его будто под прицелом. Он сравнивал ее с Мией, постоянно сравнивал, так почему же это предательское сердце, что сейчас едва подает признаки жизни, ничего ему не подсказало? И где были его глаза?

А потом с горечью признавал, что на самом деле сходства было немного. Движения Сальмы, резковатые и сдержанные, нисколько не походили на плавные, грациозные движения его Саломии. Сальма выбирала объемную бесформенную одежду, в которой никак не напоминала его тоненькую изящную девочку, и Никита понимал, что она это делала нарочно. Пряталась от него, потому что не доверяла, потому что злилась, потому что считала предателем. И поэтому забрала у него не только себя, но и сына.

Он очень старался не думать о Даньке, чтобы совсем не рассыпаться, только проклятая память тут же выуживала худенькие плечи, счастливую улыбку и распахнутые, полные обожания глаза его — его! — мальчика. Они сходу прилепились друг другу, как так вышло, Никита не понимал, но теперь это казалось само собой разумеющимся.

Вновь лобовое стекло заволокло пеленой, Никита даже дворники включил, пока не дошло, что они не помогут. Его родной сын похож на него, как ксерокопия, и только такой долбодятел как Елагин мог решить, что это совпадение. Мать вон сразу почувствовала, с какой тоской она смотрела на внука, почему он не прислушался к своим и ее ощущениям, почему не плюнул на условности и втихую не сделал тест ДНК? Он больше месяца потерял, проводя время со своим ребенком и думая, что тот ему чужой.

«Двадцать три, двадцать четыре…»

Никита вспомнил запах своего сына, и его затрясло. Чуть было не развернул Хаммер, чтобы вернуться и вломить еще Вадиму, но справился с искушением. Вдавливал педаль газа и думал, думал, думал… Почему Саломия так внезапно решила вернуться в Америку? Они ведь обо всем договорились, оставалось подписать контракт, и Саломия снова стала бы его женой. Она была согласна, почему передумала?