Избранница грозы - Ольга Пашнина (2020)

– Да, я поняла. Мир вращается вокруг Деллин. Что сказал Деллин Бастиан. Как наказал Деллин Крост. Как Деллин сходила на бал. В чем Деллин сходила на бал. Где Деллин работает. Тьфу, сама себе Кеймана напоминаю. Пойду, поговорю с ней.

– Уверена, что стоит?

– Кейман ее отчислит. Так или иначе, другого шанса может и не быть.

К счастью, адепты вернулись в столовую, доедать ужин и обсуждать новую сплетню. Преследовать Аннабет ни у кого, кроме меня, ума не хватило. И в коридоре я стояла в одиночестве. Долбилась в дверь подруги и умоляла ее открыть.

– Аннабет! Ну пожалуйста! Я не стану ни о чем спрашивать! Я пришла не воспитывать тебя, а… извиниться.

За дверью – тишина. Я почти отчаялась, как вдруг щелкнул замок, и в щелке показалось зареванное, опухшее лицо Аннабет.

– За что извиниться?

– Впустишь?

Аннабет посторонилась, и я вошла. Единственным отличием комнаты Аннабет от моей было несколько большее количество книг: в отличие от меня, Аннабет хорошо и с удовольствием читала.

– Что там происходит?

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Ушли в кабинет Кеймана. А я к тебе.

– Они меня отчислят. И отправят в закрытую школу, чтобы выкачать силу.

– Кейман так не поступит.

– Делл! – Аннабет снова разревелась. – Да очнись ты! Он только с тебя пылинки сдувает.

– С меня? А с Бастиана – нет? С остальных – нет? Он не выгонит тебя отсюда. Может, назначит наказание, отправит на общественные работы… но не выгонит. Не бойся.

Если бы только я сама была в этом уверена!

Обнявшись, мы уселись на пол возле кровати. За окном снова громыхало, темную комнату то и дело освещали вспышки молнии.

– Я была отвратительной подругой, – сказала я.

– Да брось. Ты спрашивала.

– Да, но мгновенно забывала ответы.

– Причины веские. Если бы вокруг меня творилась такая жесть, я бы тоже мало интересовалась городскими сплетнями.

– О да. Они листовками весь город обклеили. Ты стала легендой.

– Не напоминай. – Аннабет поморщилась.

– А я подставила Лорелей… интересно, ее отпустили или все же помурыжили?

Мы посмеялись над Лорелей и поболтали о какой-то ерунде, но я все равно чувствовала себя виноватой. И, несмотря на показную уверенность, что Аннабет отделается наказанием, до ледяных рук испугалась, что ее отчислят. Если это произойдет, я просто останусь без друзей. Что же придумать? Может, поговорить с Кейманом? Хотя после вчерашнего слушать меня он не станет.

– Ты теперь меня стыдишься? – вдруг спросила Аннабет.

– Что? Нет, конечно нет.

Я помолчала, подумав.

– Что такое бедность, я знаю. Мы с мамой никогда не жили богато, и я злилась на нее. За то, что она не получила образование, что могла работать только на низкоквалифицированной работе. В школе, где я училась, была одна девочка… из богатой семьи. У нее тоже были проблемы с обучаемостью, она плохо говорила и, как следствие, плохо училась. Но у ее родителей были деньги, и ее возили на дельфинотерапию, в дорогущие лечебные комплексы. Я не понимала, что мы пришли из другого мира и, по сути, выживали и прятались. И всю среднюю школу клялась себе, что выучусь и найду хорошую работу.

– А потом?

– А потом мама умерла. И я поняла, что все не так просто. Откладывая учебу, ты застреваешь. Бежишь за морковкой, работаешь больше, драишь номера в гостинице и каждый день себе обещаешь, что накопишь на колледж, но это уже просто самоуспокоение. Оказавшись здесь, я ухватилась за первую попавшуюся возможность не возвращаться снова в это состояние, когда приходится работать до потери пульса, возвращаться домой и без сил падать в постель. Так что я тебя понимаю. Не могу сказать, что одобряю, но понимаю.