– Вы привели адептку Фейн и попросили меня рассмотреть ее кандидатуру вне очереди. Должно быть, вы слышали о проступке, который совершила адептка. Магистр Ленард, мне помнится, вы убеждали меня, что пойманная на воровстве вами лично талантливая девушка пошла на этот шаг от безысходности. И что школа поможет ей. Я ничего не упустил?

– Нет, магистр. Все было так.

– Вы ошиблись, Ленард. И в результате вашей ошибки пострадали люди, которых обворовала эта девушка.

– Я понимаю, магистр.

– Она останется в школе. Но вас я вынужден просить уйти.

У меня непроизвольно открылся рот. Аннабет вздрогнула и воскликнула:

– Нет! Магистр Крост! Не надо!

– Адептка Фейн, вы свободны. Идите к себе и ждите приказ о наказании.

– Пожалуйста, не увольняйте магистра Ленарда!

– Вы – ребенок, Аннабет. Ваши ошибки я могу списать на среду, недостаток воспитания, амбиции или желания. Ошибки магистров имеют куда более высокую цену.

– Я понимаю, но… магистр ведь не виновен в том, что я натворила.

– Начинайте привыкать, что от ваших поступков зависит не только ваша судьба.

– Тогда отчислите меня.

– Вы попадете в закрытую школу. А магистр Ленард всего-навсего перейдет на какое-нибудь другое место работы. Не сопоставимо, не кажется?

– Нет. – Аннабет твердо стояла на своем. – Я не хочу остаться в школе, если из-за этого придется кого-то выгнать.

Мои надежды, только-только воспрянувшие, рассыпались в прах. И, что самое мерзкое, я прекрасно понимала, что другого выхода из ситуации просто не было. На месте Аннабет я бы не смогла устроить свою жизнь за счет чужой.

– Хорошо, – после долгой паузы произнес Кейман, и у меня упало сердце. – Магистр Ленард, вы допустили ошибку, вам ее и исправлять. Я даю вам час. Берете адептку Фейн и увозите как можно дальше отсюда. У вас есть один учебный блок, чтобы проявить максимум преподавательского таланта. Делайте с ней, что хотите: воспитывайте, обучайте, наказывайте – но после у нее будет одна попытка вернуться. И ее не спасет даже чудо. Всем все понятно?

– Да, – раздался нестройный хор, к которому не спешила присоединяться я.

Кейман удивленно поднял брови.

– Да, – поспешила активно закивать.

– Тогда я больше не задерживаю никого, кроме… адептки Шторм.

Я больше не увижу Аннабет, по крайней мере до ее возвращения. И вряд ли смогу поговорить, обсудить случившееся. Сейчас она выйдет из кабинета – и уедет в неизвестность, подальше от позора и последствий. А мне придется долгие пять недель учебы и две – каникул держаться без подруги.

Кейман тактично, что было даже удивительно, подождал, пока мы обнимемся и дружно шмыгнем носами.

– Ты знаешь, что такое жемчужина? – вдруг спросил Кейман ни к селу, ни к городу.

– Мм-м?

– Крошечная пылинка попадает в раковину моллюска и постепенно, ужасно медленно, обрастает перламутром. Понимаешь? В центре всех этих красивых блестящих камней, которые носят богатые леди всех возрастов – обычный мусор, крошка какого-нибудь камня или стекла. Так и ты. Пришла в мою школу и стала этой песчинкой. Неприятности и громкие скандалы окружают тебя со всех сторон. В последние недели, если что-то и случается, то рядом непременно оказывается адептка Шторм. Не находишь это странным?

– Нахожу странным то, что вы назвали меня мусором. Пусть и очень маленьким.

Кейман невесело рассмеялся.

– А я надеялся, оценишь комплимент про жемчужину.

– Спасибо за то, что дали Аннабет шанс.