Крутой вираж 18+ - Вероника Мелан (2017)

Ее, кажется, не пугал даже ценник в триста девятнадцать долларов.

«У тебя на счету всего две тысячи!»

«И прекрасно, – ласково промурчала Лайза, – как раз хватит на новую сумочку, туфли и прическу».

«Но ведь у тебя есть в шкафу туфли и сумочка!»

«Но ни одна из них не подойдет к этому платью».

Глас рассудка молчал: не то принял яду, не то преждевременно удалился на покой и окончательно на сегодня снял с себя полномочия наставника бестолкового, не поддающегося вразумлению безмозглого шопоголика.

И правильно. Нечего ей голову морочить совестливыми завываниями, когда на кону не просто какие-то несколько часов, проведенные в какой-то компании, – на кону ее личное счастье, можно сказать, многолетнее. Разве триста девятнадцать долларов – высокая за него цена?

Спустя минуту, кое-как отлепившись от бокса, Лайза уже счастливо и почти бессвязно мычала у кассы:

– Ага, вон то… Оно мое! Мое хорошенькое!

– Вы его покупаете? – раздраженно уточнила продавщица.

– Однозначно!

И Лайза, светясь от счастья, побежала следом за звенящей ключами ассистенткой к заветному прозрачному витрине-кубу.

Поиск сумочки и туфель: 2 часа (минус триста десять долларов и двадцать пять центов).

Сооружение вечерней прически в салоне: 2,5 часа (минус семьдесят девять долларов).

Профессиональный макияж: 1 час 5 минут (минус пятьдесят пять долларов).

Итого:

На часах без двадцати пять. Остаток на счету: одна тысяча двести тридцать семь долларов.

Кафе; в одной руке вилка, в другой нож, на столе – шкворчащая на маленькой сковородке курица с овощами: она должна поесть. Должна, несмотря на то что еда встает комом сначала в горле, затем в желудке; должна, потому что не ела с самого утра и потому что не хочет к восьми вечера грохнуться в голодный обморок у ворот особняка Рена.

Жареные блестящие от масла помидоры и перец укоризненно смотрели с блюда, остывая. Наблюдая за тем, как посетительница силится, но все никак не может начать полдничать, к столу приблизилась молоденькая официантка, растерянно потопталась рядом:

– Все хорошо с блюдом, мисс? Вам оно не нравится?

– Нравится, – вымученно улыбнулась Лайза. – Просто оно пока слишком горячее.

– А-а-а. Дайте знать, если я могу вам чем-то помочь.

– Конечно.

Официантка тактично удалилась.

Тем временем Лайза, упершись невидящим взглядом в корзинку со свежим хлебом, уже думала о другом – о том же, о чем она думала до прихода официантки: а что, если Мак придет на вечеринку не один?

Нет, нет, не может такого быть.

А если может?

«Решай проблемы по мере их поступления. Сначала поешь».

Совет был дельным. Застывшая в руке вилка наконец двинулась по направлению к сковородке – мягкий бок куриного мяса проткнули четыре зазубренных зубца, поднесли его ко рту.

Нельзя накручивать себя перед встречей. Это все страх – он всегда отыщет двести тысяч вариантов, как тебя напугать. Ни к чему.

Половина шестого; до встречи осталось два с лишним часа – нельзя нервничать все это время.

Но как же иначе? Когда-то все было куда проще: он догонял, она убегала, – тогда она волновалась за свою жизнь, паниковала, сможет ли сохранить ее, а теперь сидит и переживает о том, что, даже если ей повезет и Мак все-таки придет один, он может вообще не посмотреть в ее сторону.

Паникерша.

И дура.

Не может он не посмотреть, не может. Все равно почувствует, что-то вспомнит шестым чувством, потянется, ведь они… они…

Да кто они друг другу теперь?

Пальцы нервно оторвали от хлеба корочку, вилка теперь двигалась не переставая: Лайза равномерно жевала все подряд – помидоры, лук, перец, курицу.

И что отвечать про ворота? Где отыскать правдоподобную версию?

Рука автоматически потянулась к стакану с соком.

Ладно, про ворота она подумает позже, по пути.