Бойся меня 18+ - Алайна Салах (2020)

— Беру свои слова обратно, — долетает до меня веселый голос Иры. — Прынц пожалел туфельки своей прынцессы и примчался за ней на своем красном феррари.

— Это Тесла, — машинально хриплю я, застыв на крыльце. На том же месте, где и всегда, стоит ослепительно красный суперкар, в приоткрытом окне которого я вижу лицо Саввы.

Даже удивительно, что в этот момент мне начинает не хватать его еще сильнее: когда он находится ко мне ближе, чем был эти три дня. Несколько ступеней вниз — и можно снова уткнуться ему в плечо и заглянуть в его невероятные глаза. Савва конечно не станет церемониться: дотронется везде, где я ему позволю, а после мы поедем к нему и обязательно займемся сексом.

— Ладно, я побежала, — помада Ирины быстро касается моей щеки. — Борисов вон уже кулаком мне машет. Голодный, наверное, как собака. Сейчас изноется, что из-за меня мы попали в пробку. В Москве же в семь вечера пробки только по моей вине собираются.

— Беги, — с трудом разорвав наш зрительный контакт с Саввой, я выдавливаю из себя улыбку. — Мужу привет.

Ирина уносится к ожидающей ее машине, и я, постояв на крыльце еще несколько секунд, тоже начинаю идти. Избегая смотреть в лобовое стекло Теслы, быстро обхожу ее капот, и дергаю ручку подъехавшего такси.

— Домодедово, — выпаливаю водителю, накидывая ремень безопасности. — Побыстрее, пожалуйста. Я могу опоздать.

Сердце молотит как сумасшедшее — я ведь понятия не имею, как Савва воспримет такой демонстративный игнор — и одновременно с этим внутри все переворачивается. Отрывать его от себя даже больнее, чем я могла себе представить. Главное, не оборачиваться и не смотреть. Какое бы выражение я не застала на его лице — мне станет лишь хуже.

— Какой рейс у вас? — спрашивает водитель, с любопытством глядя на меня в зеркало заднего вида.

Лишь сейчас, когда мы выехали на МКАД, я начинаю понемногу расслабляться. Все это время подспудно я ждала чего-то ужасного: например, что нам начнут сигналить с требованием остановиться, или что в задний бампер кто-нибудь врежется.

— Я лечу в Нижний Новгород.

— Ого! А на поезде не проще?

Я отворачиваюсь к окну и быстро смахиваю нечаянно скатившуюся слезу.

— Нет, не проще. Хочется поскорее увидеть маму.

41

— Варенье положить тебе в чай, дочь? — мама старательно вглядывается мне в глаза, словно ей действительно важно получить ответ на этот вопрос. — Свежее совсем. Недавно с папой крутили.

— Положи, — согласно киваю я, пододвигая к ней чашку. Я не очень люблю сладкое и совсем равнодушна к джемам, но мне хочется сделать маме приятное.

Сейчас, глядя на то, как она суетится, заставляя стол всем, что есть в холодильнике, я отчетливо чувствую вину. Потому что редко звоню, редко приезжаю домой. Я очень люблю своих родителей, у нас прекрасные отношения, но вряд ли меня можно назвать благодарной дочерью. «Наша Мирра не слишком ласковый ребенок», — как-то сказала покойная бабушка и была права.

Мама никогда не сетовала на то, что я решила устраивать свою жизнь вдали от дома, и не упрекала, если я забывала ей перезвонить. Поэтому сейчас мне стыдно: в оживленных столичных буднях я не всегда находила время пообщаться с собственной матерью, но стоило мне ощутить себя потерянной, я первым же рейсом рванула за утешением именно к ней. Хотя утешение в привычном смысле мне не нужно: я ни в коем случае не планирую повергать родителей в шок рассказами о безбашенности Саввы. Достаточно просто сидеть в их уютной кухне и греться в тепле маминой заботы.

— Очень вкусно, — я делаю глоток чая и намеренно уточняю: — С мятой, да?

— Да, с ней, — мама опускается на стул напротив и подпирает щеку кулаком. — Давай все-таки я блинов пожарю, а, Миррусь? Или ты не ешь мучное совсем?

— Не надо, мам, не суетись. Я ведь не уезжаю еще. Завтра пожаришь.

— А на работе тебе отгул дали?

— Дадут. Я завтра позвоню и предупрежу, что не выйду.