Трое - Алайна Салах (2020)

— Ты молодец, Тати. Что несмотря ни на что, продолжаешь идти вперед.

В ее голосе угадывается губительное для меня сочувствие, и мне приходится выставлять защитный барьер, чтобы не пустить его в себя. Мне нужно двигаться вперед, не теряя веры. Он любит меня и никогда бы не оставил все вот так. Когда Мирон появится — появится и объяснение.

Наверное, мне следовало бы подстраховать себя и начать готовиться к худшему: к тому, что там, вдали от меня, он понял, что у нас не получится, и решил отойти в сторону. Но я задолжала ему доверие, и именно сейчас испытываю необходимость его возместить, невзирая ни на что. Мне так нужно.

Языковая школа находится в одной станции езды от дома, и при желании я смогу доходить туда пешком. Первое занятие — вводное: знакомство с группой и преподавателем, заполнение тестов. Когда я покидаю учебное здание, часы показывают начало десятого. Это хорошо. Времени остается лишь на то, чтобы перекусить, принять душ и лечь спать. А завтра будет новый день.

Я по привычке вздрагиваю, когда сумке звонит телефон, даже несмотря на то, что звучит не его мелодия. Звонит Саша.

— Привет, Тати. Не поздно?

— Совсем нет. Как твои дела?

После неудавшегося поцелуя в машине, наше общение постепенно стало сходить на «нет». Саша несколько раз писал мне сообщения, я отвечала вежливо, но без намека на желание продолжить. Он останется для меня не более, чем другом, и нужно, чтобы он об этом знал.

— У меня все в порядке. На днях вот в Казань на компьютерный форум смотался. Красивый город. Ты там была?

— Пару лет назад с мамой. Да, красивый.

— Какие планы на среду? Может быть, кофе выпьем?

— Не получится, Саш. В среду мы с Леной идем на концерт.

Билеты мне достались за половину стоимости от коллеги, который по семейным обстоятельствам не смог пойти. Лена была в восторге. Оказалось, что «Минусы» — ее любимая группа.

— Тогда, может быть, в четверг?

Я невольно усмехаюсь. И снова нет.

— Боюсь, тоже не выйдет. У меня курсы.

— Ты стала занятой, — без тени укора произносит Саша.

Мы прощаемся, договорившись созвониться на следующей неделе, а я думаю, что сейчас и впрямь занята больше, чем когда-либо. И пусть эта занятость никогда не заменит его, но она помогает мне находить себя.

Когда я захожу в узкий, заставленный машинами двор, на улице совсем стемнело. На нашей кухне горит свет, значит, Лену накрыл очередной вечерний жор, и она что-то готовит.

Не переставая идти, я лезу в сумку за ключами, и когда поднимаю голову, утыкаюсь взглядом в лоснящиеся бока черного Мерседеса. Сердце начинает бешено гудеть, а икры напротив становятся слабыми. Не стоять, дышать, идти. Разве я сомневалась?

Мирон выходит из водительской двери, смотрит, как я приближаюсь. Несмотря на любую мою установку, при взгляде на него дребезжит и вибрирует все тело. Его лицо серьезное, он смотрит без улыбки, и мне снова приходится напоминать себе не сомневаться.

— Привет. — Ключи, которые я держу руке, выдают мое волнение нервным звяканьем, и я машинально убираю их в карман.

Вместо ответа Мирон распахивает пассажирскую дверь, наклоняется. Когда он поворачивается ко мне лицом, в его руках — не меньше сотни белых тюльпанов. На одном из наших первых свиданий я сказала, что не люблю розы, потому что в детстве шип проткнул мне палец.

— Красивые… и тяжелые… — я прижимаю букет к себе и пытаюсь рассмеяться, но из горла вылетает лишь хриплый смешок.

— Ты записалась на курсы? — голос Мирона звучит мягко, глаза ярко мерцают.

— Сегодня первое занятие. Откуда знаешь?

— Твоя веселая соседка сообщила.

Я улыбаюсь.

— Вы, наконец, познакомились. Лена очень хотела.

— Она там что-то печет. Уговаривала меня зайти.

Повисает пауза. Мирон смотрит на меня, а я, конечно, смотрю на него. Говорят, тюльпаны не имеют запаха, но те, что у меня в руках — исключение. Они пахнут весной.