Трое - Алайна Салах (2020)

Как и обычно, Саша не позволяет мне поделить с ним счет. Зная это, я никогда не заказываю больше чашки кофе и одного недорогого блюда. Мы садимся в его машину и, проехав пару кварталов, паркуемся возле «Азбуки вкуса». Это еще один капкан воспоминаний. Супермаркет находится по пути к нашей с Мироном квартире, и мы оба часто здесь бывали. Только здесь продаются мои любимые японские салфетки для очистки рук.

— Ты что-нибудь будешь брать? — Саша приподнимает в руке корзину, показывая, что я могу класть продукты в нее.

Я мотаю головой. Во-первых, у меня в холодильнике достаточно еды, да и аппетит держится на нулевой отметке, а во-вторых, здесь дорого. Немного подумав, я все же кладу в корзину салфетки. Их я могу себе позволить, и они вкусно пахнут. Саша не спорит, когда я выкладываю их на ленту и огораживаю разделителем. Думаю, так он не хочет подчеркивать бедственность моего положения.

Мы выходим на улицу, Саша укладывает пакеты в багажник и указывает на тот, что положил справа.

— Этот с фруктами твой, — и немного смущенно добавляет: — Не отказывайся, Тати. Здесь вкусные мандарины.

— Спасибо, — мой голос немного охрип от прилива чувств. Это большая, необъятная благодарность. За то, что у него такое доброе сердце и за то, что заботится обо мне просто так.

Я берусь за ручку, собираясь открыть дверь и застываю, пригвожденная к земле острым прострелом в груди. Невозможно было себя подготовить, сколько бы я не прокручивала момент нашей встречи у себя в голове. Я как бестолковый пешеход с дырявым зонтиком, наивно веривший, что он сможет защитить меня в ливень: стою, промокшая насквозь и стучу зубами. Мирон застыл возле двери своего Мерседеса, его взгляд лежит на мне без попытки сдвинуться. С момента нашей последней встречи прошло меньше месяца, а сейчас мне кажется, что он изменился до неузнаваемости. Его волосы, всегда модно подстриженные, превратились в короткий ежик, щетина на щеках гуще и темнее, и кожа больше не выглядит такой загорелой. Это его не портит. Он все еще самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо знала.

Моя рука отпускает ручку, повисает безвольной веткой вдоль тела. Сердце, изнывавшее от холода, стучит горячо и часто. Взгляд Мирона соскальзывает ниже, спускается к бедрам, ногам. Меня давно не заботит, как я выгляжу, но сейчас, рядом с ним, мозг судорожно вспоминает, что на мне надето. Брюки и кремовая рубашка. На ногах лодочки. Хорошо, что я с работы.

— Тати, ты садишься? — отрезвляющим хлопком раздается сзади.

Бесплотная нить между нами разрывается так резко, что я почти слышу этот звук. Мирон отрывает взгляд от моего лица, смотрит мне за плечо. Я знаю, что он видит там Сашу, но ничего не в силах изменить. Это ведь совсем не то. Просто у меня больше никого нет. Мы встречаемся глазами на короткую секунду, в которой проносится вся наша счастливая жизнь. Мирон слегка кивает мне, а потом начинает идти. Я задыхаюсь, глядя на то, как с каждой секундой расстояние между нами увеличивается. Не могу объяснить, что в этой короткой встрече подействовало на меня так, что я еле держусь на ногах. То, как много всего есть для меня в его взгляде, или осознание того, что мы больше не вместе. Есть он. А есть я. Сейчас он зайдет в магазин, купит упаковку своей любимой минералки и поедет к себе домой, туда, где больше нет меня. А поеду в одинокую квартиру, где никогда не будет его.

Стеклянные двери съезжаются, скрывая из виду синюю рубашку, а я по-прежнему не могу пошевелиться. Взгляд машинально падает на окна его машины, не давая мне даже шанса подготовиться к тому, что я могу там увидеть. Другую девушку, или Алину. На секунду прикрываю глаза и беззвучно выдыхаю. За стеклом никого нет. По-крайней мере, пока.

Саша останавливает машину возле моего подъезда, поднимает ручник и, развернувшись, смотрит на меня.