За мгновения до... - Виктория Мальцева (2020)

Эпопея закончилась в три часа ночи, аккурат к моменту возвращения блудного Дамиена.

— Где ты был? — спрашивает его отец, глядя поверх очков.

— Отрабатывал смену до последнего клиента, — ровным голосом отвечает сын, разглядывая содержимое холодильника.

Дамиен вынимает ветчину, булки для сэндвичей, горчицу и зелёный салат. Быстро мастерит бутерброд, а мы с Дэвидом молча следим за этим действом уставшими от кропотливой работы глазами.

На шее Дамиена и на круглом вороте его белой футболки отчётливо видны следы розовой помады. Дэвид сей факт также замечает, судя по его напряжённому молчанию.

— А что, на работе не кормят?

Дамиен перестаёт жевать, смотрит на отца какое-то время, затем на меня, но так ничего и не выяснив, отвечает:

— Это обычная работа, отец. На ней не кормят.

— Ну-ну, — отвечает Дэвид со вздохом. — Надеюсь, работу звали Меланией, или это была так, халтура-подработка?

Дамиен ещё меньше понимает в происходящем:

— Это была всё та же работа в баре «Виктория» в Западном Ванкувере, отец. Та же что и вчера, и в прошлые выходные, и в позапрошлые, и во все остальные в течение последнего года тоже. И да, я заезжал к Мел. В чём проблема?

Проблем никаких нет ни у кого кроме меня, размышляющей в половине четвёртого утра о том, зачем такому сильному, большому мужскому телу нужна такая нежная часть, как шея и ключицы. Эта помада размазана прямо на ключице, на тонкой мягкой коже.

И я ни разу не видела, чтобы Мелания красила губы, тем более в такой яркий цвет.

Утром ответственного понедельника все работы стекаются в кабинет классного руководителя, потому что математика — первый урок, а проекты должны быть предъявлены на третьем. Рассматривая выстроенную у стены галерею, не без удовольствия отмечаю, что моя работа — лучшая. Сей факт очевиден не только мне:

— Что это за муть из бутылок? — не сдерживается Мелания.

— Я бы сказала, на что это похоже, но лучше промолчу! — подпевает Флорис — новое лицо в свите.

Остальные подружки хихикают, нахваливая чудаковатое сооружение из бутылочных пробок, которое приволокла Мелания. Монстр, неизвестный науке. Создатель явно не был наделён талантом, даже его тенью, увы.

Весь день у меня прекрасное настроение: заветное «А», так необходимое для улучшения моей личной статистики, уже практически в кармане, мы с Дамиеном снова сидели рядом на английском, а Рон даже улыбнулся.

А жизнь-то налаживается!

Во время ланча лечу за своим планшетом на крыльях предвкушения предстоящих преподавательских восторгов, но в кабинете математики, комнате с большой зелёной дверью и почти всегда присутствующим мистером Ситтером меня ждёт катастрофа. От моей белуги, дельфинов и пингвинёнка остались одни ошмётки: вся инсталляция разъедена неизвестным веществом, обуглившим уцелевшие края баннера и расплавившим пластиковые бутылки.

Я закрываю лицо обеими руками, потом открываю снова в надежде, что мне померещилось, но реальность упорно предлагает вариант вандализма.

Слышу за спиной шум, поворачиваюсь и вижу ЕЁ довольную рожу. Такого шквала злобы во мне ещё не было, по крайней мере, в адрес кого-либо ещё кроме Дамиена. Первая же мысль — найти её работу, но пробковый монстр исчез: вероятно, эта сука уже успела сдать его преподавателю.

Душа просит мести, причём кровожадной.

В класс входят другие ученики, среди них Рон и остальные подружки Мелании, все в молчаливом шоке от созерцания останков моего шедевра.

Я на грани срыва, и враг допускает роковую ошибку:

— Упс… какая незадача! Плохие погодные условия, дождик прошёл!

Не знаю, были это её слова или змеиная ухмылка, или ядовитый снисходительный тон, но мои пробки выбило. Это случается редко, но если вышибает, то вместе со щитком.