Не люби меня - Ульяна Соболева, Вероника Орлова (2017)

Снова проникать, наклоняясь и медленно дразня клитор кончиком языка, втягивая губами и опять отстраняясь, чтобы смотреть, как она пульсирует и течет мне на пальцы, приникнуть к розовым складкам, подуть на них и смаковать каждую дрожь её тела. Адская пытка медленно, безумно медленно ласкать ртом её лоно, в то время как от боли, от дикой похоти скручивает живот.

* * *

Я даже не представляла, насколько он моя боль. Я могла только догадываться, предполагать, но не знать. И только где-то в глубине сознания что-то сжималось от страха, что я ещё узнаю. И это будет не физическая боль, а другая. От которой только смерть может стать избавлением.

Сейчас мне было больно от прикосновения его губ к моему рту и нетерпеливого рычания, когда я жадно ответила на поцелуй, выгибаясь под Нейлом, стараясь прижаться к нему всем телом. Впитывать эту похоть и сумасшедшее возбуждение. Я чувствовала, невыносимо чувствовала его. Не только горящим телом, а словно он пронизывал меня насквозь, ментально имея мою душу, лаская ее когтями. Стало страшно, что я ощущаю это уже сейчас, что будет, когда он возьмет меня? Когда придавит весом своего тела и ворвется членом. Я сойду с ума.

Кожа горит под его пальцами, нагревается, саднит. Хочется, чтобы она расплавилась и пропустила эти прикосновения глубже. Сжимает грудь, и я чувствую, как меня начинает трясти в лихорадке, как о его ладонь трется напряженный сосок, отдавая резонансом в низ живота, в пульсирующее возбуждением лоно. Нескончаемая агония. Звук рвущейся ткани, и я выгибаясь снова, в жажде, в бешеной потребности получить больше. Прикусывает напряженный сосок, и меня подбрасывает прострелом тока по всему телу, жалобным низким стоном и ощущением, что все тело превратилось в комок обнаженных нервов. Если прикусит еще раз, я взорвусь.

Смотрю пьяным взглядом, как срывает с себя рубашку, и руки сами тянутся к идеальному смуглому телу. Смять ладонями, впиться ногтями в его грудь и всхлипнуть от восторга. Словно прикасаясь к самому солнцу в жажде ожогов, чтобы запомнить эти прикосновения. Скользит губами по животу, и я начинаю задыхаться. Хочется кричать и требовать прекратить пытку, и в тот же момент не могу сказать ни слова.

Сдирает с меня юбку, и я уже чувствую, как источаю влагу. Глаза закрыты, и веки трепещут, обожжённые солью слез от ожидания. Его губы на моих губах – это не поцелуй, голый голод, когда хочется сильнее, больнее, жестче, чтобы наконец-то сорваться, чтобы до крови и отметин… Откуда эта извращенная жажда к боли?.. Развел широко мои ноги, и наконец-то его пальцы там…

Чувствовать их и не шевелиться, тяжело дыша…Слегка сокращаясь… словно тело затаилось, чтобы потом разорваться на осколки. Глаза закатились, сжимаю простыни, задыхаясь, понимая, что сейчас… еще немного, и я кончу. И чем осторожней он касается, тем сильнее потребность, острее возбуждение. Утонченно режет по нервам. Я никогда не любила нежность, но с Нейлом эта нежность походила на самое изощренное издевательство, на мучение, от которого налилось болью все тело.

Короткими поцелуями скользит по дрожащему животу вниз. Каждое касание горячих губ – стон и судорожное дыхание мольбами. Шепотом.

– Пожалуйста… Нейл… пожалуйста…

Прикосновение языка к мокрым складкам изнывающей плоти… ожидание оргазма… и вместо него – это невесомо бешеное состояние на самом острие лезвия. Режет медленно, рассекая плоть кончиком языка. Намеренно лишь задевая набухший клитор и тут же прекращая ласку. Собственные стоны уже напоминают хриплые крики и рыдания.