Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер (2019)

– И еще, – продолжала Анна. – Почему убийца входит с крыльца, а не через дверь кухни позади дома? Там застекленная дверь. Просто стекло. Почему не попасть в дом оттуда? Вероятно, потому, что про эту застекленную дверь он не знал. Он действовал быстро, грубо, жестоко. Вышиб дверь и всех перестрелял.

– Согласен, Анна, – сказал я, – но куда ты клонишь?

– Я не думаю, что целью убийцы был мэр, Джесси. Если бы он хотел убить мэра, зачем ему ломиться в дверь, у него были возможности получше.

– И что, по-твоему, это было? Ограбление? Но из вещей ничего не пропало.

– Знаю, – ответила Анна, – но что-то тут не сходится.

Дерек задумчиво смотрел на парк возле дома. Потом направился туда и уселся на газон.

– Шарлотта Браун утверждала, что, когда приехала, Меган Пейделин занималась в парке гимнастикой, – сказал он. – Мы знаем по хронологии событий, что убийца оказался на этой самой улице через минуту после ее отъезда. Значит, Меган была еще в парке. Если убийца выходит из машины, высаживает дверь Гордонов и расстреливает их, то почему Меган убегает в сторону дома? Это же бессмысленно. Она должна была бежать в другую сторону.

– О боже! – воскликнул я.

Только сейчас я понял. Целью убийцы в 1994 году было не семейство Гордонов. Его целью была Меган Пейделин.

Убийца знал ее привычки, он пришел убивать именно ее. Возможно, он уже напал на нее в парке и она пыталась убежать. Тогда он вышел на улицу и добил ее. Он был уверен, что Гордонов нет дома. Весь город сбежался в Большой театр. Но внезапно он заметил у окна сына Гордонов, которого Шарлотта тоже видела несколькими секундами раньше. И тогда он вышиб дверь дома и уничтожил всех свидетелей.

Вот что было перед глазами детективов с самого начала, вот чего никто не увидел: труп Меган Пейделин перед домом. Целили именно в нее. Гордоны стали побочными жертвами.

Дерек Cкотт

Середина сентября 1994 года. С момента убийства прошло полтора месяца. Еще месяц оставался до трагедии, сразившей нас обоих, Джесси и меня.

Тед Тенненбаум попался.

Во второй половине того же дня, когда состоялся допрос капрала Зигги, признавшегося, что продал Тенненбауму “беретту” со сбитым номером, мы отправились в Орфеа его арестовывать. Чтобы точно его не упустить, мы ехали двумя группами полиции штата: первую вел Джесси, она должна была окружить его дом, вторую – я сам, она выдвигалась в “Афину”. Но мы остались при пиковом интересе: Тенненбаума дома не было, а менеджер кафе видел его последний раз накануне и сказал, что тот уехал отдохнуть.

– Отдохнуть? Куда это? – удивился я.

– Не знаю. Взял отпуск на несколько дней. В понедельник должен вернуться.

Обыск в доме Тенненбаума ничего не дал. Его кабинета в кафе “Афина” – тоже. Мы не могли спокойно дожидаться, пока он соблаговолит вернуться в Орфеа. По нашим сведениям, билет на самолет он не брал, по крайней мере под своим настоящим именем. Близкие его не видели. Его фургона тоже не было. Мы разработали обширный план поисков: разослали ориентировки по всем аэропортам, пограничным пунктам, номера его машины были известны всем полицейским страны. Его фото висело во всех торговых точках в окрестностях Орфеа и на большинстве автозаправок штата Нью-Йорк.

Мы с Джесси метались между нашим кабинетом в окружном отделении полиции штата, где находился главный штаб операции, и Орфеа, где мы дежурили у дома Тенненбаума, проводя ночи напролет в машине. Мы были уверены, что он прячется где-то поблизости: здешние места он знал как свои пять пальцев, у него были обширные связи. Мы добились даже разрешения на прослушку телефона его сестры, Сильвии Тенненбаум, жившей в Манхэттене, и телефона кафе. Все впустую. Через три недели прослушку сняли по причине слишком больших расходов. Полицейские, которых майор дал нам в помощь, были направлены для выполнения более важных задач.