Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер (2019)

Случилось это несколько лет спустя, мне только что исполнилось семнадцать. Я тогда превратил большое подвальное помещение в доме дедушки с бабушкой в тренажерный зал, натащил туда гантелей и подвесил мешок с песком. Тренировался я целыми днями напролет. Но однажды, в середине летних каникул, дедушка вдруг заявил: “Вытаскивай из подвала свое говно. Нам нужно место”. Я поинтересовался причиной своего изгнания, и дед объяснил, что они безвозмездно принимают у себя какую-то дальнюю кузину из Канады. Безвозмездно, держи карман шире! Наверняка содрали с нее за жилье. В порядке компенсации мне было предложено перебраться в гараж, где я смогу наслаждаться своими гимнастическими занятиями в пыли и масляной вони. Все следующие дни я проклинал старую, жирную, вонючую кузину, укравшую у меня тренажерный зал. Я так и видел ее волосы на подбородке, кустистые брови, желтые зубы, вонючий рот и тряпки советских времен. Хуже того, мне пришлось ее встречать на вокзале Джамейка в Куинсе: из Торонто она ехала поездом.

Дедушка всучил мне картонку с ее именем, написанным кириллицей.

– Я ей не шофер! – злился я. – Может, ты мне еще скажешь фуражку напялить?

– Без плаката ты ее никогда не найдешь!

На вокзал я отправился в ярости и хоть и с картонкой, но поклявшись обойтись без нее.

Однако в вокзальном зале, когда на меня хлынула толпа путешественников и я стал спрашивать у каких-то ополоумевших старух, не они ли та самая проклятая кузина, мне все-таки пришлось прибегнуть к своей смехотворной картонке.

Как сейчас помню момент, когда я ее увидел. Девушка лет двадцати со смеющимися глазами, чудесными тонкими локонами и ослепительной улыбкой встала передо мной и прочитала мой плакатик.

– Ты его вверх ногами держишь, – сказала она.

– А тебе-то что? – пожал я плечами. – Ты плакатная по лиция?

– Ты по-русски не говоришь?

– Нет, – ответил я, переворачивая плакат.

– Krassavtchik, – поддразнила меня девушка.

– Ты вообще кто? – спросил я, начиная злиться.

– Я Наташа, – улыбнулась она. – Это мое имя у тебя на картонке написано.

Так Наташа вошла в мою жизнь.

* * *

С того дня, как Наташа поселилась у дедушки с бабушкой, вся наша жизнь перевернулась. Я воображал себе жуткую старуху, а встретил фантастическую, потрясающую девушку, которая приехала учиться в кулинарной школе в Нью-Йорке.

Все наши привычки пошли прахом. Она заняла гостиную, куда давным-давно никто не заходил, и сидела там после лекций, читала или делала домашнее задание. Она валялась на диване с чашкой чаю, зажигала ароматизированные свечи, наполнявшие воздух благоуханием. Мрачная комната превратилась в центр притяжения для всех. Возвращаясь из школы, я находил там Наташу, уткнувшуюся в свои папки; напротив нее сидели в креслах бабушка с дедушкой, пили чай и созерцали ее в полнейшем восхищении.

Если она не сидела в гостиной, значит, готовила на кухне. По дому расползались неслыханные запахи. На плите все время что-то булькало, холодильник всегда был забит под завязку. Когда Наташа готовила, бабушка с дедушкой, сидя за маленьким столиком и не сводя с нее влюбленных глаз, уписывали за обе щеки блюда, которые она перед ними ставила.

Подвальная комната стала ее спальней; она превратила ее в небольшой уютный дворец в теплых тонах; здесь все время курились благовония. Все выходные она проводила там, читала с утра до ночи. Мне было очень любопытно, что происходит в комнате, я часто спускался в подвал, подходил к ее двери, но так и не осмелился постучать. В конце концов бабушка, видя, что я слоняюсь по дому, устраивала мне выволочку:

– Чем болтаться без дела, отнеси нашей гостье, – велела она, вручая мне поднос с дымящимся самоваром и еще горячим печеньем. – Приветливее надо быть, ясно тебе?

Я скорей бежал в подвал со своим драгоценным грузом. Бабушка глядела на меня с растроганной улыбкой: я даже не замечал, что на подносе стояли две чашки.