Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер (2019)

– Если бы, – вздохнул я. – Кроме черного фургона с рисунком на заднем стекле, ничего. Да и с ним ничего конкретного.

Нас прервал звонок в дверь.

– Кто это? – спросил я.

– Дарла, – ответила Наташа. – Пришла взглянуть на планы обустройства ресторана.

Я собрал все документы и сложил в картонную папку.

– Ни слова ей о расследовании, – велел я Наташе, направившейся к двери.

– Ладно, Дерек, – равнодушно сказала она.

– Это очень серьезно, Нат, – повторил я. – Мы должны соблюдать тайну следствия. Нас тут быть не должно, ты не должна все это видеть. У нас с Джесси могут быть неприятности.

– Я ничего не скажу, обещаю, – заверила Наташа.

Наташа открыла дверь, и Дарла, войдя в квартиру, сразу заметила папку у меня в руках.

– И как движется расследование? – спросила она.

– Ничего, – ответил я.

– Ну Дерек, неужели это все, что ты можешь мне сказать? – игриво настаивала Дарла.

– Тайна следствия, – отрезал я.

Ответ, помимо моей воли, прозвучал довольно сухо. Дарла сердито насупилась:

– Фу-ты ну-ты, тайна следствия! Наташа-то небось в курсе всего.

Джесси Розенберг

Понедельник, 30 июня 2014 года

26 дней до открытия фестиваля

Я разбудил Анну в половине второго ночи и попросил приехать к нам с Дереком на мебельный склад. Она знала, где он находится, и через двадцать минут была на месте. Мы встретили ее на парковке. Ночь стояла теплая, в небе сияли звезды.

Я представил Анне Дерека и сказал:

– Это Дерек выяснил, где Стефани вела свое расследо вание.

– На мебельном складе? – удивилась она.

Мы с Дереком одновременно кивнули и повели Анну вдоль рядов металлических штор к номеру 234-А. Я поднял штору и зажег свет. Перед Анной открылась маленькая, два на три метра, комнатушка, вся заваленная документами, относившимися к убийствам 1994 года. Там были статьи из тогдашних местных газет, в частности, подборка статей из “Орфеа кроникл”. Были увеличенные фотографии каждой жертвы, фото дома мэра, сделанное в день преступления и, судя по всему, вырезанное из какой-то статьи. На переднем плане мы с Дереком и группа полицейских стояли у белой простыни, скрывавшей тело Меган Пейделин. На снимке Стефани написала фломастером:

То, что было у нас перед глазами и чего никто не увидел.

Из мебели там был только стул и столик, за которым Стефани, по-видимому, провела долгие часы. На этом импровизированном письменном столе – бумага и ручки. А на стене, так чтобы был перед глазами, прилеплен листок с надписью:

Найти Кирка Харви

– Кто такой Кирк Харви? – вслух спросила Анна.

– Когда случились эти убийства, он был шефом полиции Орфеа, – ответил я. – Вел с нами расследование.

– И где он теперь?

– Не имею понятия. Думаю, давно вышел в отставку. Мы обязательно должны с ним связаться, возможно, он говорил со Стефани.

Роясь в куче бумаг на столе, я обнаружил еще кое-что.

– Погляди, Анна, – сказал я, протягивая ей квадратный листочек.

Это был билет на самолет до Лос-Анджелеса. Стефани написала на нем:

Черная ночь → Архивы полиции

– Опять эта Черная ночь, – прошептала Анна. – Что это может значить?

– Что ее поездка в Лос-Анджелес была связана с расследованием, – предположил я. – И теперь у нас есть полная уверенность в том, что Стефани действительно расследовала убийства девяносто четвертого года.

На стене висело фото мэра Брауна по крайней мере двадцатилетней давности. Похоже, кадр из видеозаписи. Браун стоял перед микрофоном с листком в руке, словно произносил речь. Листок также был обведен фломастером. Задний план походил на сцену в Большом театре.

– Наверно, это Браун произносит приветственную речь на фестивале в Большом театре в вечер убийства, – сказал Дерек.