Шелкопряд - Джоан Роулинг (2015)

Следы этого подвига остались у него на всю жизнь: акула отхватила аккуратный кусок мяса у него над запястьем, и большой палец правой руки почти полностью утратил чувствительность. По жизни Дейв от этого не страдал: работал инженером-строителем, переехал в Бристоль, но, наведываясь в родные края, по-прежнему встречался со Страйком, чтобы выпить пива «Дум-бар» в «Виктори-инн», где откликался на прозвище Абориген. Упертый, безбашенный, авантюрист до мозга костей, Полворт в свободное время по-прежнему занимался дайвингом, но старался держаться подальше от китовых акул Атлантики.

По потолку, прямо над кроватью, тянулась тончайшая трещина. Раньше Страйк ее не замечал. Пройдясь по ней взглядом, он вспомнил тень на морском дне, внезапное облако черной крови, судороги Дейва и безмолвный крик.

Убийца Оуэна Куайна, подумал Страйк, напоминал ту мальгашскую ночную. Среди подозреваемых по этому делу не было ни одного безумного, неразборчивого хищника. Ни один прежде не был замечен в насильственных действиях. В отличие от многих других случаев, к двери подозреваемого не тянулся шлейф былых преступлений, прошлое не висело на нем окровавленным мешком на потребу голодным псам. Убийца был зверем диковинной, редкой породы: он скрывал свою истинную сущность, пока его не трогали. Оуэн Куайн, как Дейв Полворт, безрассудно потревожил затаившегося убийцу и жестоко за это поплатился.

Страйк не раз слышал скороспелое суждение, что убийца живет в каждом, но знал, что это не так. Вне сомнения, есть люди, которым убивать легко и даже приятно: ему встречались и такие. Есть миллионы, специально обученные лишать жизни других: Страйк был из их числа. Люди убивают в силу обстоятельств: ради выгоды или в порядке самообороны, открывая в себе способность проливать чужую кровь, когда не видят другого выхода; но есть и такие, кто застывает на месте и даже под самым мощным нажимом не способен воспользоваться обстоятельствами, отстоять свою выгоду, нарушить последнее, великое табу.

Сыщик не склонен был недооценивать те качества, которые позволили убийце связать, оглушить и вспороть Оуэна Куайна. Человек, который это сделал, остался незамеченным, благополучно избавился от улик и не выказал ни огорчения, ни угрызений совести, а потому ни у кого не вызвал подозрений. Все это указывало на личность опасную, крайне опасную, но лишь для того, кто ее заденет. Пока такие личности не считают, что разоблачены или попали под подозрение, они не представляют опасности для окружающих. Но если кто-нибудь заденет их снова… причем заденет за живое, как это сделал Оуэн Куайн…

– Йопта, – пробормотал Страйк и торопливо бросил в пепельницу окурок, который незаметно догорел до фильтра и обжег ему пальцы.

Что же делать дальше? Если след, ведущий прочь от этого убийства, так и не обнаружился, сказал себе Страйк, то нужно искать след, ведущий по направлению к убийству. Коль скоро последствия смерти Куайна, вопреки здравому смыслу, не дают никаких наводок, значит стоит присмотреться к последним дням его жизни.

С тяжким вздохом Страйк потянулся к телефону. А разве есть, спросил он себя, какой-нибудь иной способ получить исходную информацию? Он перебрал в уме длинный список имен, мгновенно отбрасывая лишние. В конце концов, без особого энтузиазма, он склонился к мысли, что первоначальный выбор будет самым правильным: его сводный брат Александр.

У них был общий знаменитый отец, Джонни Рокби, но они никогда не жили под одной крышей. Ал, на девять лет моложе Страйка, родился в законном браке, а значит, у них в жизни практически не было точек соприкосновения. Получив дорогостоящее образование в Швейцарии, он мог сейчас обретаться где угодно: в лос-анджелесской резиденции или на яхте Рокби, даже на белом австралийском пляже, поскольку третья жена Рокби была уроженкой Сиднея.