Шелкопряд - Джоан Роулинг (2015)

– Рокби знает Фэнкорта? – Страйк так поразился, что даже забыл про свой внутренний запрет.

– Ну да. – Ал слегка нахмурился, а потом добавил: – Я тебе прямо скажу: папа знает всех.

Тут Страйку вспомнился разговор с Элизабет Тассел о причинах разрыва ее контракта с Майклом Фэнкортом: «Я полагала, что это знают все», но здесь подоплека была иной. Для Ала «все» означало «все те, у кого есть деньги, слава, власть». А простые обыватели – к примеру, те, кто платит за музыку его отца, – это «никто»; Страйк тоже был никем, пока не получил известность, поймав убийцу.

– А когда Фэнкорт порекомендовал «Роупер Чард» твоему… когда он порекомендовал Чарда? – спросил Страйк.

– Не помню… пару месяцев назад, что ли? – туманно протянул Ал. – Он сказал папе, что с недавних пор и сам завязан на это издательство. Аванс получил – полмиллиона.

– Мы рады, – кивнул Страйк.

– Посоветовал папе смотреть новости: якобы в издательстве готовится настоящая бомба.

Тут в отдалении появилась официантка Лулу. По знаку Ала девушка с загнанным видом подошла к их столику.

– Подождите десять минут, – сказала она, – тогда я смогу поговорить. Дайте мне десять минут.

Пока Страйк доедал эскалоп, Ал расспрашивал его о работе. Страйка удивил такой неподдельный интерес.

– Скучаешь по армии? – спросил Ал.

– Бывает, – признался Страйк. – А ты что поделываешь?

Ему стало неловко, что он не поинтересовался раньше. Ведь если честно, он даже не имел представления, чем зарабатывает на жизнь Ал и есть ли у брата такая необходимость.

– Подумываю начать бизнес вместе с приятелем, – ответил Ал.

«Значит, груши околачивает», – сделал вывод Страйк.

– Служба заказов… Организация досуга, – бубнил Ал.

– Это же здорово, – сказал Страйк.

– Еще не знаю, что получится, – ответил Ал.

Пауза. Страйк опять поискал глазами Лулу, из-за которой, собственно, и торчал здесь весь вечер, но она где-то бегала – вкалывала так, как Алу, наверное, и не снилось.

– У тебя, по крайней мере, есть репутация, – говорил Ал.

– Мм? – не понял Страйк.

– Ты сам всего добился, – сказал Ал.

– Чего я добился?

Страйк понял, что у них за столом назревает односторонний кризис. Во взгляде Ала читался вызов, смешанный с завистью.

– Ну, наверное, – пожал мощными плечами Страйк.

Он не придумал никакой более осмысленной реплики, лишенной высокомерия и горечи, а к тому же просто не хотел поддерживать разговор на личные темы – раньше они с Алом благополучно этого избегали.

– Ты – единственный из всех нас, кто этого не выпячивает, – заметил Ал. – Правда, в армии это тебе не слишком помогло бы, да?

Изображать, будто он не понял, что значит «это», не имело смысла.

– Пожалуй, – сказал Страйк (действительно, в тех редких случаях, когда однополчане почему-либо обращали внимание на его анкетные данные, фамилия отца вызывала только недоверие, особенно учитывая полное отсутствие внешнего сходства Страйка и Рокби).

А сам иронически представил, как выглядит в зимнюю стужу его конура: две с половиной тесные комнатенки, плохо подогнанные рамы. Ал, конечно, будет ночевать в Мэйфере, в отцовском особняке с прислугой. Может, не мешало бы когда-нибудь открыть братцу глаза, чтобы не слишком романтизировал независимое существование…

– Не думаешь ли ты, что я разнылся? – нахохлился Ал.

Ту выпускную фотографию Ала Страйк увидел в интернете через час после допроса безутешного девятнадцатилетнего бойца, который по случайности расстрелял из пулемета своего лучшего друга.

– Каждый имеет право выговориться, – сказал Страйк.

Вначале Ал чуть не обиделся, но потом нехотя усмехнулся.

Неожиданно рядом с ними возникла Лулу, в одной руке держа стакан воды, а другой снимая белый фартучек, прежде чем подсесть к ним за стол.