Шелкопряд - Джоан Роулинг (2015)

– У вас пять минут, – без предисловий обратилась она к Страйку. – Ал говорит, этот негодяй-писатель – ваш знакомый?

– Да, это так, – мгновенно сосредоточился Страйк. – А почему «негодяй»?

– Он просто перся, – ответила девушка, пригубив воду.

– Перся?

– Оттого, что устроил такую сцену. Орал, ругался – и все напоказ. Только актер из него никудышный.

– Вы запомнили его слова? – Страйк достал блокнот.

Ал слушал раскрыв рот.

– Да он много чего говорил. Женщину обзывал гадиной, кричал, что она его кинула, что он свой роман и сам опубликует, а она пусть катится ко всем чертям. А сам прямо наслаждался, – добавила Лулу. – Разыгрывал тут праведный гнев.

– А что Элиз… его спутница?

– Ой, эта разъярилась по-взрослому, – жизнерадостно сообщила Лулу. – Уж она-то не притворялась. Чем больше он выделывался, тем она сильней кровью наливалась… вся тряслась от злости, еле сдерживалась. И бросила ему что-то типа «тащить на аркане эту идиотку» – тогда он отсюда пулей вылетел, а ее оставил счет оплачивать. Все на нее глазели – она чуть сквозь землю не провалилась. Мне ее прямо жалко стало.

– Она не побежала за ним?

– Нет, оплатила счет, затем в туалет пошла и там немного задержалась. Я еще подумала: выплакаться хочет. А потом ушла.

– Очень ценные сведения, – сказал Страйк. – Не припомните ли, что еще они говорили друг другу?

– А еще, – не моргнув глазом сообщила Лулу, – он кричал: «Это все Фэнкорт и его поганый вялый хер!»

Страйк и Ал потеряли дар речи.

– «Это все Фэнкорт и его поганый вялый хер»? – переспросил Страйк.

– Вот-вот, – подтвердила Лулу. – Кто в ресторане был, прямо остолбенели…

– Их можно понять, – фыркнул Ал.

– Она пыталась его окоротить, просто из себя выходила, а он и слушать не желал. Ему только того и надо было, чтобы все глазели. Прямо упивался. Ой, мне пора, – спохватилась Лулу, – извините. – Она встала и надела фартучек. – До скорого, Ал.

Как зовут Страйка, она не знала, но на прощание одарила его улыбкой.

Дэниел Чард собрался уходить: над толпой замаячила лысина. Его окружала компания немолодых, элегантных – под стать ему – людей, которые двигались плотной кучкой, беседовали, кивали. Страйк провожал их взглядом, но мысли его были заняты другим. Он даже не заметил, когда официант убрал его пустую тарелку.

Это все Фэнкорт и его поганый вялый хер.

Странно.

Меня не покидает безумная мысль, что Оуэн сотворил это сам. Устроил спектакль…

– Что с тобой, братец? – встревожился Ал.

Прощальная записка: «Час расплаты для нас обоих»…

– Все нормально, – ответил Страйк.

Море крови и тайные символы… Играй на его тщеславии – и делай с ним что хочешь… И тут и там – гермафродит, и тут и там – окровавленный мешок… «Чистая, неприкаянная душа», он сам мне так сказал… Шелкопряд символизирует писателя, который обречен на муки во имя создания непреходящих ценностей.

В голове у Страйка вертящейся крышкой, которая должна аккуратно лечь в паз, крутилась череда разрозненных фактов, неоспоримо верных и неопровержимо убедительных. Он поворачивал свою версию так и этак: она была связной и прочной – не подкопаешься.

Ей не хватало только одного – доказательной базы.

41

Считаешь, эти мысли – бред любви?

Нет, каждая – клеймо из кузницы Плутона…

Роберт Грин.

Orlando Furioso