Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

– Вроде фентанила, – сказал Залмановиц. – Я все про них знаю. Моя дочь была наркоманкой. Мы ее лечили, но… – Он развел руками. – Это не острая реакция родителя, узнавшего, что ребенок принимает какой-нибудь легкий наркотик, – продолжил он. – Это не легкий наркотик для приятного времяпрепровождения. Он действует жестоко. Он меняет личность. Он изменил мою дочь. И ей еще повезло. Она жива.

– Фентанил первым из этой группы попал на улицы, – сказал Гамаш. – Но были и другие. А теперь появляются все новые и новые. С такой скоростью, что нам не удается их все отслеживать. С такой скоростью, что мы не успеваем включать их в список запрещенных. Небольшое изменение формулы – и он уже разрешен. Становится легальным. Пока мы не включим его в список.

– Дырка в законе, – кивнула судья. – Необходимо точно описать химический состав. Даже небольшие изменения лишают нас возможности противодействовать им. Приходится отпускать торговцев.

– Это современная разновидность черной смерти, – заявил Залмановиц. – А синдикаты – чумные крысы.

– Антон Баучер предвидел это, – сказал Гамаш. – И он действовал быстро, ни перед чем не останавливался, чтобы оказаться наверху.

– Новое поколение преступников, – заметила Корриво. – Для нового поколения наркотиков.

– Oui, – согласился Гамаш.

– И Кэти Эванс была частью картеля? – спросила Корриво.

– Non. Ее преступление состояло в том, что она была однокурсницей молодого человека, который покончил с собой. Она была его любовницей несколько месяцев, потом рассталась с ним. Его звали Эдуард Валькур. Брат Жаклин.

– Я помню его имя по материалам дела.

– Мадам Эванс, ее муж Патрик, Матео Биссонетт и Леа Ру были друзьями Эдуарда. Однокурсниками, – сказал Бовуар. – Леа и Матео участвовали в вечеринке на крыше, когда Эдуард прыгнул вниз.

Морин Корриво никак не прореагировала, а Барри Залмановиц опустил глаза.

То был его кошмар. Может быть, они слишком поздно начали спасать дочку. Может быть, они вообще не в силах ее спасти. Может быть, отрава проникла в нее слишком глубоко и родительская любовь теперь бессильна.

– Антон был их дилером, но он совершил ошибку, – сказал Бовуар. – И серьезную. Он решил сам попробовать наркотики. Он подсел, а потом, как и большинство наркоманов, потерял всякую осторожность. Когда Эдуард покончил с собой и началось следствие, Антон бежал. В конечном счете попал в больницу. Его вылечили, но он познакомился с другими наркоманами. Некоторые искренне хотели начать жизнь заново, другие – нет. Последние стали пособниками Антона. Они, как и он, имели определенный козырь, потому что освободились от наркозависимости. И знали, к чему может привести употребление наркотиков.

– Это было несколько лет назад, – сказал Гамаш. – Наркотики набирали силу, становились более опасными, а вместе с ними крепли и картели.

– Так с какого боку тут мадам Эванс? – спросила судья Корриво. – Она знала этого Эдуарда в университете и, предположительно, знала Антона Баучера.

– Да, – подтвердил Гамаш. – Они все его знали. Он поступил на два года раньше их. Они покупали у него наркотики. В основном травку. Немного кокаина. Но не аптечные наркотики. Их покупал только Эдуард.

– Вы хотите сказать, что поводом для убийства мадам Эванс стал случай многолетней давности?

– Да, – сказал Гамаш. – Большинство убийств объяснить просто. Мотив ясен, но разглядеть его сложно, потому что корнями он уходит в далекое прошлое. Кэти Эванс убили из-за того случая в университете. Из-за старого долга. И вот тут-то и появляется кобрадор. Эта идея пришла в голову Жаклин, сестре Эдуарда, но в жизнь ее воплотили его друзья.

– Они по очереди изображали Совесть, – продолжил Бовуар. – Стояли на деревенском лугу. Обвиняли Антона. Но ничего большего не планировалось. Они собирались простоять там несколько дней, напугать мойщика посуды до смерти и уехать.

– И что же случилось? – спросила Морин Корриво.