Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

– Убирайся отсюда в жопу! – прокричал дорожник кобрадору. – Или я размозжу тебе голову. Богом клянусь, я это сделаю!

Толпа подзуживала его, и он крепче обхватил свое оружие и поднял его еще выше – теперь Гамаш увидел, что это кочерга.

Вид у нее был жутковатый, ею ворочали поленья в печи. Убить таким инструментом было очень даже просто.

– Не надо, не надо, – ровным, спокойным голосом проговорил Гамаш, приближаясь. – Не делайте этого.

А потом заметил движение. Из толпы вышел еще один человек.

Леа Ру. Она вмиг встала между кобрадором и дорожником с кочергой.

Тот, удивленный, замешкался.

Гамаш быстро шагнул вперед и замер рядом с Леа перед кобрадором.

Дорожник помахал перед ними кочергой:

– Не мешайте мне. Он здесь чужой.

– И что? – спросила Леа. – Он никому не приносит вреда.

– Вы шутите? – прокричал другой человек. – Да вы посмотрите на него!

– Он напугал моих детей, – крикнул кто-то еще. – Вот вам и вред.

– А чья это вина? – спросила Леа, поворачиваясь вокруг, чтобы увидеть всех. – Вы сами научили их бояться. Он ничего не сделал. Он стоит здесь два дня, и ничего плохого не случилось.

– А вы тоже не местная! – прокричал кто-то еще. – Здесь не ваш дом. Прочь с дороги!

– Чтобы вы размозжили ему голову? – Леа посмотрела на толпу. – Вы хотите, чтобы ваши дети играли на траве, залитой кровью?

– Пусть лучше его кровью, чем их! – выкрикнула женщина.

Но ее голос звучал уже не так громко, не так уверенно.

– Тогда им придется играть и на моей крови, – сказала Леа.

– И на моей, – сказал Арман.

– И на моей.

Из толпы вышел кто-то еще. Мойщик посуды Антон. Он выглядел испуганным, когда занял место рядом с Арманом и уставился на человека с кочергой.

К ним присоединились Клара, Мирна, Габри и Оливье. Рут передала Розу одному из зевак и тоже вышла вперед.

– А мы точно на правильной стороне? – прошептала она Кларе.

– Помолчи и больше решительности во взгляде.

Но лучшее, что могла изобразить старая поэтесса, – это сумасшедшинку в глазах.

Арман шагнул вперед и протянул руку к мужчине с кочергой. Тот снова поднял свое оружие.

За спиной у мужа Рейн-Мари прошептала:

– Арман.

Но он продолжал стоять с вытянутой рукой. Глядя на дорожника, который не сводил глаз с кобрадора. Наконец мужчина медленно опустил кочергу, и Гамаш отобрал ее у него.

– Если что-то случится, сами будете отвечать! – прокричал кто-то в толпе.

Однако люди уже вернулись в нормальное состояние и стали расходиться, хотя и недовольные, неудовлетворенные.

– Постойте, – сказал Гамаш, подхватив под руку собравшегося уходить главного бузотера. – Как вас зовут?

– Поль Маршан.

– Ну, месье Маршан, – Гамаш похлопал его по карманам в поисках другого оружия и увидел машину Квебекской полиции, спускающуюся с холма, – у вас неприятности.

Он вытащил из кармана Маршана маленький кошелек. В нем лежали две таблетки.

Гамаш узнал их.

– Откуда это у вас? – Он приподнял кошелек на ладони.

– Это лекарство.

– Это фентанил.

– Верно. От боли.

Агенты полиции остановили машину и теперь быстро шли по лугу.

К кобрадору.

– Сюда, – позвал их Гамаш. – Вот из-за кого вас вызвали.

– Минутку, сэр, – сказал агент, едва взглянув на дорожника в вымокшей под дождем рубашке.

Тут было так много людей со странным поведением, что агенты полиции даже не знали, с кого начать. А потому направились к человеку в мантии и маске.

– Нет, я говорю, сюда, – властно произнес Гамаш.

Уже почти совсем стемнело, и агенты повернулись, чтобы приглядеться к тому, кто с ними говорил. Они подошли ближе, и недовольство на их лицах сменилось удивлением.

– Черт, – пробормотал один из них.

– Извините, patron, – сказал агент постарше и отдал честь. – Я не знал, что это вы.