Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

Для кого-то – какофония, для Антона – симфония. Даже некое подобие оперы. Звон и гром. Творчество, драма, напряжение. Соперничество примадонн. Конкуренция запахов, конкуренция поваров. Даже разбитое сердце – при падении суфле, при подгорании кастрюльки.

Но по большей части все эти звуки сливались в чудесное многоголосие. Этот шум был прекрасен. Он возбуждал и утешал.

Как-то раз в Италии Антон прослезился, попробовав идеальное мороженое. И второй раз – в Ранти, во Франции, попробовав багет. Булку такой воздушности, что люди проделывали сотни миль, чтобы купить ее.

Да. Для кого-то кухня – место, где готовят пищу. Там царит тяжкий труд. Для немногих понимающих этот особый мир, их мир. Суетливый, замечательный. Его мир. Его святилище. И он спешил вернуться в него. Спрятаться. И надеяться, что полиция не догадается, кто он такой.

– Идем, – сказал Оливье, придерживая распашную дверь в кухню. – Много работы. И не только здесь. Полицейским понадобятся сэндвичи и напитки.

– Будет сделано, – сказал Антон.

Оливье чуточку расслабился:

– Merci.

* * *

Вернувшись в церковь, Изабель Лакост отправила агента в Ноултон поговорить с персоналом ресторана. Выяснить, помнит ли кто-нибудь Эвансов. Другой агент пошел по деревне со списком людей, которых нужно допросить.

Лакост пригласила старшего суперинтенданта поприсутствовать.

Он отказался:

– Если только я тебе нужен, Изабель.

Она задумчиво сказала:

– Понимаете, при вас они скорее выложат правду, поскольку вы их знаете и вам известно, чем они занимались в последние дни. Но, – она улыбнулась и пожала плечами, – если они решат лгать, пусть лгут.

Эти слова были не такими уж несправедливыми, как могло показаться.

– Я надеюсь, ты пообедаешь с нами и останешься на ночь, – сказал он. – И может быть, нам удастся сравнить наши впечатления.

В его присутствии во время допроса все будут на коротком поводке. Будут вынуждены говорить правду. Что, конечно, было важно при расследовании убийства.

Но возможно, не так важно, как ложь.

Ложь не обязательно свидетельствует о том, что лгущий – убийца. Но она ускоряет процесс отбора. Вот люди, которым нечего скрывать. А вот люди с секретом.

Ложь была светом. Тем, который превращался в луч прожектора, рано или поздно высвечивая человека с самой большой тайной. Человека, которому хотелось скрыть гораздо больше, чем всем остальным.

* * *

Жан Ги Бовуар удобно устроился в кабинете дома Гамашей и стал ждать соединения с Интернетом.

Не многие могли найти скрытую в долине деревню Три Сосны, включая и спутники, обеспечивавшие интернет-покрытие почти всей планеты. Деревня находилась на выселках цивилизации, информационный суперхайвей которой проходил поверху. А Три Сосны провалились в дорожную яму.

Но, будучи свидетелем неописуемой жестокости в городах и других крупных поселениях, Жан Ги пришел к убеждению, что достоинства «цивилизации», вероятно, преувеличиваются. Ну, если не считать доставку пиццы на дом.

А здесь можно было взять книгу в магазине Мирны, сесть в бистро Оливье, почитать в тишине под café au lait[29] и мягчайший круассан из пекарни Сары.

Могло ли это заменить айфон и доставку пиццы?

«Non», – пробормотал он, нетерпеливо ерзая на стуле и страдая без беспроводного высокоскоростного и большой приправленной.

Примитивный, сводящий с ума, шумный и ненадежный Интернет с подключением к телефонной линии через модем достиг стадии визжания, словно боялся соединиться с внешним миром.

«И все же это лучше, чем то, что есть у нас в некоторых местах», – всегда напоминал Бовуару шеф, когда тот ворчал, включая медлительный модем.