Мера ее вины - Хелен Чандлер (2020)

— Самая примечательная особенность раны в том, что череп не только пробит: стальной болт в ножке стула проник глубоко в мозг и уничтожил часть мозговой ткани. Удар был нанесен с силой, достаточной для того, чтобы лишить человека жизни. Доктор Блоксхэм остался в живых лишь потому, что поврежденная часть мозга не отвечает за основные функции, способствующие поддержанию жизни.

— Какие выводы можно сделать по поводу нанесенного удара? — спросила мисс Паскал.

— Удар пришелся на верхнюю часть головы. Доктор Блоксхэм приблизительно одного роста с ответчицей, поэтому последняя, скорее всего, высоко подняла ножку стула над головой, чтобы удар получился более сильным. В результате мы имеем не только перелом черепа, но ослабление кожи и повреждение мышечной и нервной ткани, что привело к изменению черт лица, которые как бы просели.

Лотти подумала, что сейчас ей станет дурно.

— Есть ли какие-либо доказательства того, что обвиняемая не хотела наносить такой сильный удар, а пыталась, например, лишить мистера Блоксхэма сознания, после чего могла бы сбежать из дома? — спросила Имоджин Паскал.

— Я так не думаю, — ответила Гиббс. — Удар был очень серьезным. В этом смысле надо учитывать угол удара по затылку. Если вы посмотрите на фотографию номер три… — Доктор Гиббс открыла лежащую перед ней папку с фотографиями. Лотти наклонилась вперед и открыла свою. Ее замутило, когда она увидела цветные и яркие фотографии раны крупным планом. Лотти еле сдержалась, чтобы не захлопнуть папку и не отбросить ее, как ядовитую змею. — На этом снимке вы видите рану на затылке. Она смещена чуть влево от центра черепа. Четко видно углубление треугольной формы, оставшееся после удара болтом. Расположение раны свидетельствует о том, что доктор Блоксхэм не видел периферийным зрением поднятую за его спиной ножку стула; следовательно, мы можем сделать вывод о том, что он не был в состоянии защитить себя. Кроме этого, у нас имеются основания утверждать, что непосредственно перед нападением пострадавший не слышал звуков, которые могли бы предупредить его об опасности. Если б он эти звуки услышал, то начал бы поворачивать голову, что не позволило бы нанести удар по центру.

— Вы принесли с собой орудие? — спросила мисс Паскал.

— Да, — ответила доктор Гиббс. — Отпечатки пальцев ответчицы найдены на нижней части, а также на окровавленной части ножки. Судя по ним, во время нанесения удара обвиняемая держала ножку обеими руками. Также были обнаружены отпечатки пальцев другого человека, но, учитывая то, что этой части предмета мебели уже более тридцати лет, можно предположить, что к ножке прикасались и другие люди.

Ножке стула присвоили номер, после чего передали сперва для осмотра защитнику, а потом и присяжным. Первой орудие нападения взяла в руки Табита. Она внимательно осмотрела ножку со всех сторон, сняла очки, снова осмотрела и сделала несколько пометок в своем блокноте. К тому времени, когда ножка стула дошла до Лотти, пластик был уже изрядно заляпан потными ладонями. Она брезгливо взяла улику кончиками пальцев. В пакете виднелись следы высохшей крови, которая отстала от дерева и лежала темной пылью на дне. Лотти с замиранием сердца обнаружила, что вокруг болта все еще намотаны волосы пострадавшего. Края болта были острыми, и казалось очевидным, что при ударе по голове таким предметом последствия будут самыми неприятными. Тут даже не имело значения, осознанно или неосознанно наносили удар. Лотти передала пакет сидящей за ней Агнес Хуанг, которая крепко взялась за ножку обеими руками, подняла их и завела за голову, словно готовясь ударить. Лотти обратила внимание, как напряглись мускулы на руках Агнес, когда та держала орудие над головой. Ножка была сделана из настоящего тяжелого дерева, а не из ДСП или легких современных материалов. «Если поднимаешь такое, чтобы кого-то ударить, — подумала Лотти, — значит, хочешь нанести человеку серьезные увечья».

Имоджин Паскал села на место, а к свидетелю подошел Ньюэлл.