Приманка для моего убийцы - Лорет Уайт (2018)

Это показалось мелким несовпадением, о котором лучше забыть на фоне других исчерпывающих улик: ДНК, отпечатки пальцев, отпечатки зубов. Джордж уже признал свою вину по всем пунктам обвинения. Сара Бейкер тоже узнала его во время процедуры опознания. Именно его запечатлела видеокамера, когда он заходил к Саре в магазин спортивных товаров в Уотт-Лейк.

Когда штабной сержант вышел за пределы своих полномочий и спросил об этом упущении, ему напомнили, что Себастьян Джордж был скользким, лживым социопатом, пытавшимся их всех надуть. Дело стало политическим. Нужно было, чтобы обвинение вышло гладким. Этакая победа над преступностью перед следующими федеральными выборами. Чем меньше осложнений в судебном процессе, тем лучше.

Гладкое обвинение было еще и тем конем, на котором начальник группы по расследованию убийств, сержант Хэнк Гонсалес, занимавший такую же должность, что и штабной сержант, помчался к следующему повышению по службе».

Тори оторвалась от книги, по спине пробежал холодок. Гонсалес был начальником ее папы в Сюррее. Теперь он стал помощником комиссара. Сколько ее мать взяла из газетных статей? С сильно бьющимся сердцем она стала читать дальше…

«Но штабной сержант продолжал давить на Гонсалеса. Сержанту опять велели не вмешиваться, придерживаться официальной линии. На этот раз приказ пришел от большого босса из Оттавы. Это чертовски разозлило сержанта и только укрепило его уверенность в том, что полиция схватила не того человека.

Затем пришел приказ о переводе сержанта в далекое отделение в Форт-Тэпли. Его перевели и лишили командной должности из-за явного нарушения субординации.

Но, несмотря на все улики или умозаключения, штабной сержант продолжал считать, что мужчина с берега реки остался на свободе…»

* * *

Ванкувер. Воскресенье, раннее утро.

Накануне Дня благодарения.

На рассвете небо было низким, свинцовым, шел проливной дождь. Это был основной удар непогоды, пришедшей с Тихого океана и устремившейся на север, где дождь превратится в снег. Мэк стоял со стаканом кофе на пороге домашнего кабинета Бертона, борясь с чувством вины за то, что находится тут, в доме Мелоди и Гейджа. Но его старый друг не в себе. Возможно, у него приступы психоза. И он был их единственным подозреваемым в убийстве у реки Биркенхед. У него были и извращенный мотив, и возможность. Нужно было найти его.

– Ты наверняка захочешь на это взглянуть. – Эксперт позвал Мэка к компьютеру Бертона.

Джен Мартинелло тоже подошла, и они оба уставились на экран поверх плеча эксперта.

– Судя по всему, Бертон использовал фейковый аккаунт, чтобы посещать сайты, посвященные усыновлению. Он использовал тэг «Оливия Уэст». Получается, что он притворялся матерью, которая ищет своего ребенка, отданного на усыновление.

– Какого…? – Мэк нагнулся ближе, когда эксперт вывел на экран другую страницу. – Забирай все к нам, – резко сказал Мэк. – И компьютер из офиса его покойной жены тоже.

Якима взял телефон, нажал на кнопку быстрого набора.

– Джерри, ты отследил телефон Бертона?

– Результат отрицательный. Либо он вне зоны действия, либо вытащил из телефона батарею.

Мэк отсоединился, посмотрел на Мартинелло. Но прежде чем он смог сказать хотя бы слово, зазвонил ее телефон.

Она послушала, кивнула, потом повернулась к Якиме:

– Они установили личность жертвы по протезу коленного сустава. Это женщина из США, штат Вашингтон. Ее зовут Мэри Соренсон. Пятьдесят три года. Она и ее муж, Алгор Соренсон, путешествовали по Штатам в трейлере. Они рано вышли на пенсию. Дети давно ничего о них не слышали, с того момента, как фото Мэри Соренсон прислали из Аризоны через сотовый телефон Алгора. Дети не увидели в этом ничего странного. Родители им не звонили неделями, поэтому дети не заявили об их исчезновении.