Самый близкий враг - Кара Хантер (2018)

– Хорошо. – Эндрю кивает, однако мне кажется, что все это его не убедило. – Но даже если мы исключим его из списка подозреваемых, то насколько мы можем верить этой его новой истории? Ведь некоторые его ровесники вообще не видят границы между правдой и ложью.

«Ровесники, – думаю я, – мальчики этого возраста…»

– Я не думаю, что он лжет, – громко раздается в тишине голос Гислингхэма. – По крайней мере, не по поводу издевательств. Его классная руководительница, Мелани Харрис, говорит, что, по ее мнению, это продолжается уже целый семестр. Несколько раз на мальчике рвали одежду, на руках у него появлялись ссадины, но поймать никого не удавалось, а Лео продолжал настаивать на том, что он сам случайно упал или что-то в этом роде. Без официальной жалобы мало что можно сделать. Но с ним явно что-то происходит.

Куинн демонстрирует работу мысли:

– А Шэрон не говорила, что он легко поддается переменам настроения?

Но Гислингхэм отрицательно качает головой. Так они потихоньку изводят друг друга с того самого момента, как Гарет стал «исполняющим обязанности детектива-сержанта».

– Мне кажется, что это не просто перемены настроения, – сообщает Крис. – У него бывают приступы ярости, и в такие моменты он срывается на одноклассниках. Пару недель назад Лео попытался выколоть карандашом глаз своему соученику. Учительница подозревает, что одному из своих мучителей. Никакого вреда он ему не нанес, и это единственное, почему ему все сошло с рук. Тогда Шэрон Мэйсон вызвали в школу, но она отнеслась к произошедшему несерьезно. Все повторяла: «Мальчики всегда будут мальчиками», «дети в наши дни такие изнеженные» и прочую подобную ерунду.

Чем больше я узнаю о Шэрон Мэйсон, тем меньше ее понимаю. Для такой поверхностной личности она удивительно закрыта. Что-то здесь не так, но я, черт побери, не могу понять, что именно.

– Вы проверили запись с камеры, сделанную уже после того, как Лео и Дейзи ушли, чтобы уточнить, не идет ли кто-то за ними?

– Кадр за кадром в течение следующих тридцати минут, но не заметил ничего бросающегося в глаза, – отвечает Гислингхэм. – Несколько мальчиков ушли в том же направлении. Но дети в наши дни – далеко не дураки. Они прекрасно знают, где расположены камеры. Особенно если планируют что-то нехорошее.

– И тем не менее, Крис, не бросай эту историю с издевательствами. Попробуй узнать хоть какие-то имена. Может быть, тебе что-то подскажут учителя.

– Сделаю, босс.

– Кто следующий – Куинн?

«Исполняющий обязанности» встает и выходит вперед:

– Барри Мэйсон утверждает, что в тот день поздно приехал с работы из-за ЧП на одной из его стройплощадок. Той, что в Уотлингтоне. Я проверил – там у него всего один объект, и работа на нем приостановлена три недели назад. Хозяйка сказала, что заплатила Мэйсону десять штук и с тех пор больше его не видела. Кормит ее обещаниями, но не появляется. И она знает еще по крайней мере троих человек в такой же ситуации. Строители, твою мать, а? Сплошные козлы.

– Только не заводи меня, – мрачно прошу я. – Значит, если Мэйсона не было там, где он должен был быть, – я имею в виду Уотлингтон, – то где же он, твою мать, был? Куинн, можешь попробовать выяснить?

– Это будет непросто без доступа к его кредитным картам и телефону. Но я проверю – вдруг его где-то зарегистрировала система распознавания автомобильных номеров…

– Договорились. И теперь последнее: в настоящий момент у нас нет никаких оснований для ареста Мэйсонов, поэтому они сейчас отправятся домой. На глазах у всех средств массовой информации. Несколько следующих дней для них будут очень непростыми, но, в чем бы их ни обвиняла пресса и эти тролли из «Твиттера», мы не можем себе позволить, чтобы это как-то повлияло на нас. Исчезновение Дейзи можно объяснить разными причинами, не имеющими никакого отношения к семье. И именно на это в первую очередь укажет мне адвокат, которого Мэйсоны, без всякого сомнения, наймут в ближайшее время.