Жестокие слова - Луиза Пенни (2015)

— Спроси про скрипку, — сказал Гамаш.

Он поднялся и надел куртку. Назад в хижину через лес он шел медленно, размышляя.

Женщина-полицейский, охранявшая хижину, приветствовала его на крыльце.

— Пойдемте со мной, — велел ей Гамаш и пошел к тачке, стоящей у огорода.

Он сказал, что эту тачку использовали для перевозки тела, и попросил агента взять образцы на анализ. Пока она занималась этим, Гамаш зашел в хижину.

На следующее утро отсюда все вывезут, составят список и поместят на безопасное хранение. В темном сейфе. Вдали от человеческих глаз.

Но прежде чем это произойдет, Гамаш хотел осмотреть все еще раз.

Закрыв за собой дверь, он дождался, когда глаза приспособятся к сумеречному свету внутри. Как и во все прежние посещения хижины, его поразил запах. Дерева и древесного дыма. Потом терпкого запаха кофе и, наконец, сладковатого запаха кориандра и эстрагона от ящиков на окнах.

Здесь было тихо, спокойно. Даже радостно. Хотя вещи, здесь находящиеся, были шедеврами, они казались вполне на месте в этой жалкой хижине. Отшельник, возможно, знал цену тому, чем владеет, но что он знал наверняка, так это назначение этих сокровищ, потому что пользовался ими, как надлежало. Бокалы, блюда, столовые приборы, вазы — все использовалось как положено.

Гамаш взял скрипку Бергонци и сел в кресло Отшельника у камина. «Один для одиночества, два для дружбы».

У покойного не было ни потребности, ни желания в обществе. Но компания у него была.

Теперь они знали, кто сидел во втором удобном кресле. Прежде Гамаш думал, что это был доктор Винсент Жильбер, но он ошибался. Это был Оливье Брюле. Он навещал Отшельника, приносил ему семена, продукты, составлял компанию. А за это Отшельник давал ему то, что хотел Оливье. Сокровища.

Обмен был справедливый.

Но неужели никто другой его не нашел? Если нет или если Гамаш не сможет доказать это, то Оливье Брюле будет арестован за убийство. Арестован, предан суду и, возможно, приговорен.

Гамаш не мог отделаться от мысли о совпадении: убийство Отшельника и приезд доктора Винсента Жильбера случились почти одновременно. Кажется, Оливье говорил, что Отшельника беспокоило появление посторонних. Может быть, таким посторонним и был Жильбер.

Гамаш откинул голову назад и снова задумался. Что, если Отшельник прятался вовсе не от Винсента Жильбера? Ведь в конечном счете старый дом Хадли купил не он, а Марк. Марк, который бросил успешную работу в городе и приехал сюда. У него и Доминик была куча денег, они вполне могли купить любой дом в ближнем пригороде. Зачем же покупать старую развалину? Разве что им нужен был не дом, а лес.

А как насчет Парра? Оливье сказал, что Отшельник говорил с едва заметным акцентом. Чешским акцентом. А Рор расчищал дорожку. Дорожку, которая выходила прямо сюда.

Может быть, он нашел хижину. И сокровища.

Может быть, он знал, что Отшельник находится где-то здесь, и искал его. Может быть, когда Жильбер купил этот дом, Рор нанялся к нему на работу, чтобы совмещать ее с поисками в лесу. С поисками Отшельника.

А Хэвок? Что у них имелось против него? По всем данным он вроде бы был обычным молодым человеком. Но молодым человеком, который решил остаться здесь, в этом медвежьем углу, тогда как большинство его друзей уехали. Учиться. Делать карьеру. Работа официантом не может считаться карьерой. Что такой привлекательный, умный молодой человек делает здесь?

Гамаш подался вперед. Он представлял себе последний вечер жизни Отшельника. Толпу в бистро. Приезд Старика Мюндена с мебелью, потом его отъезд. Уход Оливье. Вот Хэвок запер замок. И вдруг обратил внимание, что его наниматель делает нечто неожиданное. Даже странное.

Видел ли Хэвок, что Оливье свернул к лесу, а не к своему дому?

Хэвок из любопытства мог последовать за Оливье. Прямо до хижины с ее сокровищами.