Темные тайны - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2013)

Когда Себастиан пришел домой, было всего без четверти четыре утра, но ему совершенно не хотелось снова ложиться спать. Чем же заняться? Хотя он не испытывал ни малейшего желания заниматься шкафами и ящиками и надеялся, что все как-нибудь образуется само, он сознавал, что рано или поздно ему придется за них взяться. Если откладывать, лучше не станет.

Себастиан пошел в гараж и нашел несколько сложенных коробок, прислоненных к стене перед старым «опелем». Взяв три из них и вернувшись в дом, он снова остановился. С чего начать? Решил — с бывшей гостевой комнаты, а теперь кабинета. Письменный стол со старыми пишущими машинками он оставил на потом, развернул одну из коробок и принялся сгребать в нее книги с покрывавших стену полок. Тут оказалась смесь художественной литературы, справочников, энциклопедий и учебников. Все уехало вниз. С книгами, наверное, так же, как со стоящим в гараже «опелем», — стоимость при перепродаже равна нулю. Когда коробка наполнилась, Себастиан попытался ее закрыть. Не получилось. «Пусть это будет проблемой какого-нибудь грузчика», — подумал он, с трудом подтаскивая коробку к дверям. Затем он развернул новую коробку и продолжил очистку. К пяти часам Себастиан принес из гаража еще четыре коробки и опустошил почти весь стеллаж. Оставались только две полки с правого края. С фотоальбомами, аккуратно датированными годами и снабженными кратким комментарием. Себастиан поколебался. На этих полках все же стоит так называемая жизнь родителей. Сбросить ее в коробку и отправить на переработку мусора? Может ли он так поступить? Себастиан отложил решение: с полки их надо снимать в любом случае, а куда их потом девать, он подумает позже.

Себастиан снял больше половины, взялся за верхнюю полку и дошел до альбома «Зима/весна 1992 года — Инсбрук», когда его рука наткнулась на что-то, стоявшее позади толстого альбома. Коробка. Он добрался до нее, ухватился и спустил вниз. Это оказалась небольшая коробка для обуви, голубая, с солнцем посередине крышки. Для детской обуви, предположил Себастиан. Странное место для хранения туфель. Он уселся на кровать и с известным любопытством открыл крышку. Коробка оказалась заполненной меньше чем наполовину. Игрушка для занятий сексом времен «детства» подобных штуковин, аккуратно убранная в коробочку с карандашным рисунком из чего-то вроде «Камасутры». Ключ от банковского сейфа и несколько писем. Себастиан достал письма. Три штуки. Два из них были адресованы его матери. Женский почерк. Третье — от матери какой-то Анне Эрикссон из Хегерстена. Письмо вернулось обратно, «адресат неизвестен», значилось на имеющемся на конверте штампе. Судя по почтовому штемпелю, корреспонденция тридцатилетней давности. Из Хегерстена и Вестероса. Коробка, похоже, содержала тайны, которые его мать скрывала от остального мира. Она явно считала важным их сохранить, но в тайнике. Что же она такое натворила? От кого они? Любовница? Маленькое амурное приключение помимо дома и его отца? Себастиан открыл первое письмо.

Здравствуйте.

Я не знаю, по адресу ли обращаюсь. Меня зовут Анна Эрикссон, и мне необходимо связаться с вашим сыном Себастианом Бергманом. Он преподавал психологию в Стокгольмском университете, там я с ним и познакомилась. Я пыталась найти его через университет, но он там больше не преподает, и у них нет его нового адреса. Его коллеги, с которыми я разговаривала, говорят, что он переехал в США, но я не нашла никого, кто бы знал, где он там живет. Под конец, кто-то рассказал, что он родом из Вестероса и что его мать зовут Эстер. Я отыскала вас по телефонному справочнику и надеюсь, что пишу той, кому надо, и что вы поможете мне связаться с Себастианом. Если вы не приходитесь матерью Себастиану Бергману, то я прошу прощения за беспокойство. Но вы это или нет, будьте так добры, ответьте, мне действительно очень нужно связаться с Себастианом и важно знать, по адресу ли я послала это письмо.

С уважением,

Анна Эрикссон.