Сиятельный - Павел Корнев (2015)

Внешне все было очень пристойно, но я знал – стоит только сойти с центральной улицы, и все это благолепие как рукой снимет. На каждом шагу начнут попадаться опиумные курильни и притоны, на каждом перекрестке будут приставать к прохожим малолетние проститутки.

– Кого ждем? – спросил я Рамона, который остановился на краю дороги и озадаченно вертел головой по сторонам.

К нам сунулся было нищий с кружкой для милостыни, но констебль рявкнул на попрошайку с таким остервенением, что того словно ветром сдуло.

– Нервничаешь? – удивился я, поскольку Рамон обычно отличался просто непрошибаемой невозмутимостью.

– Не терплю убогих, – передернул констебль плечами. – Мать говорила, они притягивают несчастья.

– Боишься? – прищурился я.

– Один мой кузен угодил под поезд, и ему отхватило полруки. А еще у Новака из второго отряда после удара ножом кисть отсохла, – припомнил Рамон, замолчал и с подозрением уставился на меня. – Твои штучки, да? Только попробуй воспользоваться – в бараний рог сверну.

– Ждем, говорю, кого? – усмехнулся я, на всякий случай делая зарубку на будущее.

Раньше подобной слабости я за приятелем не замечал.

– Наряд, – пояснил Рамон и потянул меня за собой к лапшичной, перед которой под стук барабанов вышагивали забравшиеся в матерчатого дракона зазывалы. – Вон они!

Пусть полиция метрополии и смотрела сквозь пальцы на творящееся внутри китайского квартала беззаконие, но на главных улицах белые господа могли не волноваться, что их ограбят, зарежут или попросту обольют помоями с ног до головы. Присутствие полицейских напоминало триадам о необходимости хранить благоразумие. Правда, работало это только на главных улицах, за то, что творилось в глухих переулках, ответственности не нес никто.

При нашем приближении дверь лапшичной распахнулась, и на веранду вышли четыре констебля, один из них оказался местным. Китаец тащил на плече самозарядный карабин Мадсена – Бьярнова, у остальных пояса оттягивали револьверы и дубинки.

Рамон незаметно сунул сотенную купюру в руку старшего и спросил:

– Есть адрес?

Седоусый констебль с морщинистым лицом ничего не ответил и уставился на меня.

– Сиятельный? – поморщился он, пожевал обветренную нижнюю губу и предупредил: – Не снимайте очков, здесь вашего брата не любят.

– Не проблема.

– Франц! – дернул седоусого Рамон. – Так ты узнал адрес или нет?

– Лис в «Нефритовом жезле», здесь недалеко.

– Это бордель? – предположил я, исходя из названия.

– Бордель, – подтвердил констебль, застегнув мундир на верхнюю пуговицу. – Мы присмотрим за улицей, вы работаете внутри. Подходит?

Седоусый явно рассчитывал стрясти с нас за помощь еще пару сотен, но Рамон его разочаровал.

– Подходит! – кинул он, расстегнул плащ и выпростал хлястик кобуры с автоматическим револьвером Веблей – Фосбери четыреста пятьдесят пятого калибра. Весила эта махина больше килограмма и особой надежностью не отличалась, зато превосходила обычные револьверы точностью боя.

Констебль с досадой сплюнул себе под ноги и пожал плечами.

– Давайте за мной! – позвал он и зашагал по тротуару.

Мы поспешили за ним, полицейские двинулись следом.

Пока шли по главной улице, людей вокруг меньше не становилось. Местные обитатели в традиционных китайских одеяниях зазывали многочисленных зевак в харчевни, ювелирные салоны и букмекерские конторы, но тех в большинстве своем интересовали совсем иные развлечения. Многие из прохожих едва держались на ногах. Таких отличал либо мутный взгляд и бледная кожа опиумных курильщиков, либо раскрасневшиеся физиономии записных выпивох. Женщин навстречу почти не попадалось.