След лисицы на камнях - Елена Михалкова (2018)

Однажды она увидела на подрамнике законченный пейзаж. В последнее время это случалось все реже: Слава не дописывал картины. «Слушай, какая прекрасная работа!» – искренне сказала она.

Слава молча вышел из комнаты, вернулся с ножом. Лезвие с треском вспороло холст. Муж изрезал картину, обернулся к перепуганной до смерти жене и сухо сказал: «Твоя похвала – это унижение для меня».

Таня стала плохо спать. Снился один и тот же кошмар: ей отрубают руки. С чего бы ни начиналось сновидение, оно неизбежно скатывалось к одному и тому же финалу: ее ладони оказывались намертво приклеенными к столу, и кто-то из сидящих рядом доставал резак.

Измучившись, Маркелова записалась к психиатру. Однако прописанные им лекарства вызывали у нее сонливость и тошноту, а главное, ту вязкую неповоротливость мыслей, при которой невозможно было ни рисовать, ни придумывать.

Теперь и в минуты бодрствования ее стали настигать иррациональные страхи. Чудилось, что в магазине покупатели исподтишка показывают пальцем: смотрите, самозванка! Подходя к кассе, она боялась, что кассир откажется пробивать товар.

Татьяну не оставляло ощущение, будто ее вытащили за уши из черного цилиндра и вот она висит, обмякнув, под скрестившимися лучами софитов и взглядами зрителей. Белое и пушистое снаружи, перепуганное и трепещущее внутри. Спрячь меня, фокусник! Брось обратно в свою шляпу! Они так смотрят, словно я без пяти минут рагу.

Повседневные обыденные действия превращались в горные пики, на которые она карабкалась, теряя последние силы: маленький альпинист с паническим страхом высоты.

Спорить с мужем Татьяна не умела. Роскошь агрессии была ей не по карману: все силы уходили на то, чтобы не дать себе развалиться под его презрительным: «Дутое золото!»

В мае наступил просвет. Долгие, почти полтора года тянувшиеся переговоры внезапно завершились.

– Слава! – позвала она, придя домой. Муж не вышел. Таня сама отыскала его в гостиной, кинулась навстречу, лучась радостью. – ГУМ нанял меня оформлять каток на Красной Площади к следующему Новому году! Славка, это невероятно!

– И ты взялась? – изумился муж. – Но, Таня, ты опозоришься. Это не книжки для малолеток. Это большая серьезная работа. Ты понимаешь, что тебя ославят на весь мир? Твой позор будет виден каждому, ты никуда не скроешься. Даже я не смогу тебя защитить!

Иногда морок, держащийся годами, разрушается от одного-единственного слова.

– Защитить? – переспросила Таня.

Она вдруг первый раз в жизни увидела их пару со стороны: измученная женщина и мужчина, питающийся ее страхами; мужчина, который подвесил ей на ноги пудовую гирю и нахлестывал по спине кнутом.

Таня вышла на балкон и достала из шкафа чемодан. Слава наблюдал за ее сборами со скептичной ухмылкой, но когда она начала складывать принадлежности для рисования, забеспокоился.

– Ты что, обиделась? Твои амбиции не выдержали моих трезвых речей?

На нее снизошла благодатная опустошенность: больше не имело значения, что говорил и делал этот чужой человек. Она собрала самое необходимое и вызвала такси.

– Если перешагнешь порог, я тебя обратно не пущу, – пригрозил Слава.

Таксиста она попросила отвезти ее на вокзал. Среди потока суеты, в котором Татьяна когда-то могла стоять часами, ей легче думалось.

К друзьям? Не хотелось никого обременять.

В гостиницу? Там нет нормального рабочего места, она не сможет рисовать.

Она прислушивалась к себе, пытаясь угадать, что ей сейчас необходимо. Подальше от людей, от города! В то место, где представить Славку просто немыслимо. Туда, где ее никто не найдет…

К утру она была в Камышовке.

* * *