След лисицы на камнях - Елена Михалкова (2018)

Маркелова села за стол, взяла карандаш, будто подчиняясь чужой воле. И придвинула к себе лист.

Завибрировал телефон. В первую секунду она восприняла этот сигнал как избавление, но, увидев на экране имя абонента, отвела взгляд. Телефон продолжал звонить. Слава всегда был очень настойчив.

При мысли о том, как он сейчас бесится там, в Москве, в своей огромной, точно аэродром, квартире, унаследованной от дедушки-профессора, она не удержалась от смешка.

Когда они поженились, друзья на свадьбе желали им плодотворной жизни. «Пусть брачный союз дополнится творческим!» – высокопарно заявил Славкин двоюродный брат, который Татьяну на дух не переносил, но считал необходимым вслух постоянно одобрять выбор родственника. «Красивую жену нашел себе Вячеслав! Молодую! Талантливую!» От каждой его похвалы Таня внутренне ежилась. Казалось, ей набивают цену, чтобы Славка не выглядел неудачником, женившимся на провинциалке.

Десять лет подряд она засыпала и просыпалась с кистью в руке; рисовала круглосуточно, хваталась за любые заказы. И училась, училась, училась без конца. Вырабатывала свой собственный почерк, узнаваемый авторский стиль. Изучала анатомию: хороший рисовальщик немыслим без понимания, как устроено тело. Она околачивалась по вокзалам, зоопаркам, торговым центрам – всюду, где были люди, – и делала наброски, пока не чувствовала, что онемела рука. Ее одежду покрывали пятна краски. Этой участи не избежала даже ночная рубашка: десятки раз, едва проснувшись, Таня бежала к столу, чтобы зарисовать свой сон. У нее сохла кожа на руках, село зрение. Она начала бояться слепоты.

Больше всего угнетала не нищета, не голод, даже не отсутствие возможности купить нужные краски; хуже всего было то, что она и ее работа оказались никому не нужны. Заказчики, даже самые серьезные, оборачивались классическими рыночными кидалами, памятными ей по девяностым. И все до единого привыкли к тому, что художнику можно заплатить копейки. Он же художник! Он должен голодать.

Она и голодала.

Позже Слава говорил: «Я был первым, кто накормил Таньку досыта».

Татьяна вышла замуж по любви. Однажды, расспрашивая ее о предыдущей жизни, Слава наполовину в шутку, наполовину всерьез спросил: «Почему в содержанки не пошла?» «Времени не было», – без улыбки ответила Таня.

В профессиональной сфере для нее ничего не изменилось. Она по-прежнему хваталась за любой заказ, по-прежнему получала гроши и даже не задумывалась о том, чтобы бросить свое занятие.

А потом разом открылись двери, в которые она не то что боялась стучаться – даже не думала о них. Ключом стала работа над иллюстрациями к книге для подростков известной писательницы Ники Авдеевой «Домашний волк моей бабушки». Книга была сложная, далеко не детская, от нее отказалось несколько художников, а те, кто брался, не нравились самой Авдеевой. Татьяна сразу отбросила мысль изображать волка в традициях Сутеева, как пытались сделать до нее. Никакой антропоморфности! И на лайку он не должен быть похож. Маркелова ложилась с книгой и вставала с ней, она знала наизусть каждую строку, но ей требовалось больше – пропустить сквозь себя крупицы текста, как сквозь сито, чтобы остался авторский замысел: то, что Авдеева не сказала, но хотела сказать. «Всегда слушай, о чем промолчали».