Немезида - Ю. Несбё (2017)

– Я знаю, почему ты здесь, Холе, – не переставая улыбаться, продолжал Иварссон. – Пытаешься улучить момент, чтобы поболтать с ним?

Иварссон кивнул на высокого худощавого человека в похоронной процессии. Он вышагивал медленно и чинно, а остальные чуть не бежали, чтобы поспеть за ним.

– Это его зовут Расколь? – спросил Харри, взяв сигарету.

Иварссон кивнул:

– Он ее дядя.

– А остальные?

– Они утверждают, что знакомые.

– А члены семьи?

– Они не признавали покойную.

– Как это?

– Это версия Расколя. Цыгане – патологические лгуны, но то, что он говорит, вполне совпадает с рассказами Йозефа об их нравах.

– И какие у них нравы?

– Честь семьи для них превыше всего. Потому-то она и стала отверженной. Если верить Расколю, то в четырнадцать лет она в Испании вышла замуж за грекоговорящего цыгана-гринго, однако в день свадьбы сбежала с гадзо.

– Гадзо?

– Не цыганом. С моряком-датчанином. Сделала самое худшее, что могла. Покрыла позором всю семью.

– Хм. – Так и не зажженная сигарета плясала во рту Харри в такт произносимым им словам. – Вижу, ты хорошо знаком с этим Расколем?

Иварссон отмахнулся от воображаемого табачного дыма:

– Мы с ним немного потолковали. Я бы назвал это разведкой боем. Время предметных бесед настанет, когда будет выполнена наша часть договора, то есть после того, как он побывает на этих похоронах.

– Значит, пока что он не многое рассказал?

– Ничего из того, что было бы полезно для следствия. Однако мы, по-видимому, нашли верный тон.

– Настолько верный, что, как я вижу, полиция даже помогает ему нести гроб родственницы?

– Это пастор попросил, не могли бы Ли или я помочь донести гроб, – народу не хватало. Что тут поделаешь, раз уж мы все равно здесь, ведь надо было кому-то присмотреть за ним. Мы и сейчас этим занимаемся, я имею в виду, присматриваем.

Взглянув на яркое осеннее солнце, Харри крепко зажмурился.

Иварссон обернулся к нему:

– Чтобы расставить все точки над i, Холе: до тех пор пока мы не закончим с Расколем, никто не получит к нему доступа. Никто. Три года я пытался договориться с человеком, которому известно все. Теперь мне это удалось. И я никому не позволю все испортить, я понятно выражаюсь?

– Слушай-ка, Иварссон, – сказал Харри, снимая с языка табачную крошку, – пока мы с тобой здесь вдвоем, с глазу на глаз, скажи: что, это дело вдруг превратилось в соревнование между нами?

Подставив лицо солнечным лучам, Иварссон громко рассмеялся.

– Знаешь, что бы я сделал на твоем месте? – спросил он, прикрыв глаза.

– И что же? – поинтересовался Харри, когда держать паузу стало совсем невыносимо.

– Я бы отдал костюм в чистку. Ты выглядишь так, будто валялся на свалке. – Он шутливо отсалютовал двумя пальцами. – Желаю удачного дня.

Оставшись на паперти в одиночестве, Харри курил, следя за тем, как наклонившийся белый гроб уплывает все дальше по тротуару.

Увидев входящего в кабинет Харри, Халворсен крутанулся на кресле.

– Здорово, что ты пришел, у меня для тебя хорошие новости. Я… фу-ты, черт, как воняет! – Халворсен зажал нос и продолжал гнусавым голосом инспектора рыбнадзора: – Что случилось с твоим костюмом?

– Упал в мусорный контейнер. Какие известия?

– Э-э… ах да. Я считаю, что снимок, скорее всего, сделан в одном из курортных местечек Сёрланна[19]. Я разослал мейлы во все участки Эуст-Агдера, и вскоре мне действительно позвонил один служащий из Рисёра и сказал, что прекрасно знает этот пляж. Но знаешь, что самое интересное?!

– Пока что нет.

– Пляж этот вовсе не в Сёрланне, а на Ларколлене[20]!

Халворсен, выжидательно улыбаясь, посмотрел на Харри, однако, поскольку никакой реакции не последовало, продолжил:

– В фюльке Эстфолл, рядом с Моссом.

– Халворсен, я знаю, где Ларколлен.

– Да, но сам-то этот служащий из…