За руку с ветром - Анна Джейн (2015)

Я обняла его вновь, крепко прижавшись к груди.

После Дэн заставил меня рассказать ему все, что я знаю, и все, что произошло со мной за время нашего расставания, и мне ничего не оставалось делать, как послушно поведать обо всем. Я говорила о том, что было, о том, что я чувствовала, о том, чего боялась и чего хотела. Правда, в процессе своего долгого повествования я все время сбивалась да то и дело сама начинала задавать своему Дэйлу вопросы или просто прерывалась, чтобы начать его целовать. О том, что я знаю все про Инну и его маму, я упомянула только вскользь. Про маму говорить было больно, про Инну – страшно. А вдруг она до сих пор живет где-то в его сердце?… Я ничего не хочу об этом знать.

А еще… Еще я позорно расплакалась. Никогда еще я не плакала перед парнем, да и вообще перед кем-то, кроме родителей, и редко бывало, чтобы я плакала так долго, почти что с упоением. Казалось, со слезами уходили все мои страхи, тревоги и горечи. Они скатывались по щекам, бежали по шее, капали на футболку и руки.

– Я по тебе очень-очень скучал, – сказал Денис, выслушав половину моего сбивчивого эмоционального рассказа. – И я очень боялся, что с тобой что-то случится.

– Я не стану твоей потерей. – После этих слов у меня в горле застрял ком – мой личный предшественник будущих слез. – Не стану, слышишь меня? Не стану!

И я опустила голову, коснувшись лбом его вздрогнувшего плеча.

Я почти видела перед собой Инну и его маму – таких, как на фото в малой гостиной Смерчинских.

Почему на свете происходят такие вещи? Почему кто-то вынужден страдать? Зачем все это?

Сердце словно тисками сжали, и уголки губ поползли вниз. Я закрыла лицо ладонями, не в силах больше сдерживаться.

– Эй, ты чего? – обеспокоенно спросил Смерчик. – Ты же такая сильная девочка.

– Я слабая и дура, – прошептала я.

– Что за глупости. Принцесса, ты чего? Плачешь?

А я и правда плакала.

Я не знаю, почему я рыдала. Может быть, в этом были все те ярчайшие эмоции, что я переживала в последние дни и сегодня, тревога за любимого парня, эта история с Пристанскими, страх потерять близких, жалость к Оле и к Димке, осознание того, что пережил в этой жизни Денис и того, насколько он сильный духовно. Инна, его мама, дневник матери, поведение идеального сына… Что у него было в душе? И как, как он смог стать таким человеком? И почему, почему Судьба была с ним так жестока? Он что, сделал что-то не то в прошлой жизни? Что он натворил? Мой мальчик, которого нужно защищать – а я его только обидела.

– Я по тебе скучала, – уткнулась я ему в плечо, понимая, что никак не могу остановить горячие слезы, вырывающиеся из глаз. – А ты… ты пропал. Дурак!

– Все хорошо, – тихо успокаивал меня мой Смерчик, посадив к себе на коленки. – Прости меня.

– Это ты меня прости, – обнимала его я, но плакать не переставала – просто физически не могла этого сделать, а лицо мое горело от глупых слез. Я редко когда плакала из-за себя, потому что всегда считала, что желать себя – не слишком хорошее занятие, я ревела из-за Дениса, из-за того, что он пережил и того, что он чувствует. Наверное, это было одно из проявлений моей любви – сострадание и желание сделать так, чтобы Денис никогда больше не чувствовал себя плохим или виноватым, обиженным и расстроенным. Я плакала, обнимая его, и видела перед собой то маленького мальчика с испуганными синими глазами, потерявшего маму и услышавшего страшные слова своей бабушки, то одинокого подростка с упрямо поджатыми губами, всеми силами старающегося быть лучше – не просто лучше всех, а лучше самого себя, то неподвижно лежащего на берегу юношу с раскинутыми в стороны руками, только что нашедшего любовь и потерявшего ее в морской трагедии, то просто самого обычного двадцатиоднолетнего парня, которому надоело все на свете.