Любить нельзя ненавидеть - Ольга Герр (2017)

В ту секунду мне открылась тайна инициации. Дело вовсе не в том, кому в итоге достанется благодать. Это не сражение, а единение, молитва, если хотите. Способ показать Великому Прародителю, что мы помним о нем и чтим его заветы. Теурги забыли, кто источник их магии, отвернулись от него, а ведь все так просто и очевидно. Только вместе, только вдвоем мы можем быть по-настоящему целыми и истинно великими. Таков Его замысел.

Корвин развел мои ноги, а затем мягко, но настойчиво проник в меня. Вспышка боли быстро погасла — благодать излечила меня. И вот уже мы двигались вместе. Наши тела сближались и отдалялись в безумном танце страсти. Мы постигали новый уровень общения — без слов, но полный ярких ощущений.

Мы походили на беспощадную природную стихию — на ураган, на град. Мы задыхались и захлебывались, распадались и теряли себя, но лишь затем, чтобы вновь обрести. Только уже не такими как прежде, а более сильными и ловкими, более совершенными, в конце концов.

Вот оно началось. Наше совместное путешествие, наше преобразование. Я поняла это по тому, что творилось вокруг. Мы лежали посередине между ночью уходящего под землю тоннеля и днем улицы. Там, где были мы, мрак и свет смешивались, мы взбивали их своими движениями в густой коктейль. И они кружились вокруг нас, пронизанные силой нашей совместной благодати. Оседали на наших телах, впитывались и растворялись. Меня наполняла магия. Она текла сквозь — от меня и ко мне. Наши с Корвином тела на физическом уровне соединила страсть, а магия соединила наши души на ментальном.

В этот момент я сочувствовала простым людям. Им никогда не испытать подобного. Не достичь той степени слияния с любимым, какой есть у вас с Корвином. Надеюсь, так будет каждый раз. Я бы этого хотела.

Но притаилось рядом с нами и дурное — гнилое пятно проклятия. Оно довлело над нами, пытаясь подчинить и уничтожить. Благодати не хватало, чтобы противостоять ему. Тогда в битву за наши жизни вступила иная сущность — прозрачная и чистая, как утренняя роса. Свет любви перевесил тьму проклятия. И оно растаяло, превратилось в труху и опало, освобождая нас.

Корвин поддерживал меня под поясницу, а я откинула голову назад и сомкнула веки. Моя лихорадка усилились, я буквально билась в агонии. Но мой разум в то же время был предельно ясен. Я вдруг четко увидела всю свою жизнь, все нити, ведущие меня в это мгновение. Этот мужчина создан для меня, а я — для него. И это правильно.

А затем на меня обрушилась волна эйфории, смыв все мысли. Она унесла меня и разбила о скалы, и я каплями взмыла в воздух. Единственное, что чувствовала: чистый поток благодати, вливающийся в меня, формирующий меня заново.

И когда все закончилось, когда я, уставшая, но довольная, лежала в объятиях мужа, все, что у меня было — безграничная любовь к мужчине, который подарил мне целый мир. По телу еще гуляла остаточная дрожь, мышцы размякли и расслабились. Я сонно водила пальцами по груди Корвина, пока он гладил меня по предплечью.

— Что это? — Корвин поднес свою руку к свету. Его пальцы перемазались в чем-то буром.

Я потянула на себя его рубаху, чтобы прикрыться, но муж схватил меня за запястье.

— Маленькая лгунья, — он изучал мою кожу со смазанными пятнами язв, которых на самом деле не было. Я нарисовала их краской, чтобы убедить Корвина в необходимости инициации. — Ты обманула меня.

Он рассмеялся, и у меня от сердца отлегло — не сердится.

— Ты невероятная, — произнес он. — И за какие заслуги Прародитель послал мне тебя?

— А ведь мы должны были стать врагами, — прошептала я.

Корвин взял меня за подбородок и повернул мою голову так, чтобы посмотреть в лицо. Он выглядел лучше. Проклятие отступило под напором благодати и любви. Мы победили. Я ни секунды не сомневалась, что так будет, но воздержалась от «я же говорила», не желая портить момент.