Лучшие враги - Марина Ефиминюк (2020)

— Хардинг решил, что сыт по горло нашим знаменитым гостеприимством и отказался от кофе…

Пока он не перешел к вопросам, на которые мне не удастся избежать честных ответов, я поднялась на цыпочки и прижалась губами к его мягким губам.

ГЛАВА 5. С любовью, Энни

Мы прижимались губами, не закрывая глаз и не шевелясь. Еще мне было страшно дышать. Чувствуя, как лицо заливает румянец, я осторожно отстранилась, опустилась на пятки и громко сглотнула.

— Ты передумала насчет свадьбы? — спросил Калеб. Удивленным он не выглядел, понимал, что его пытаются нахально отвлечь. Впрочем, ему хватило такта не иронизировать.

— Нет, — тихо ответила я. — Никакого брачного союза.

— Тогда что это было?

— Первый поцелуй.

— Наш? — вежливо уточнил он.

— Мой.

Как ни странно, именно это признание возымело эффект. Калеб ошарашенно замер и пока делал в голове какие-то сложные расчеты, я попыталась сбежать. Хотела обогнуть его по дуге, но он схватил меня за локоть и заставил повернуться.

— Первый? — переспросил он, словно был не уверен, что правильно расслышал, и теперь хотел разок убедиться.

— Да.

— Самый?

Святые демоны, он еще и обсудить решил?!

— А бывают варианты? Половинка там, четвертушка…

Пальцы сжали мой подбородок. Прикосновение было мягкое, но настойчивое. В растерянности я подняла голову, и губы Калеба накрыли мои. Этот поцелуй не напоминал невинное, неумелое лобзание, каким я пыталась его заткнуть. Свободная рука жениха легла на мою поясницу, даже через ткань платья чувствовалось, какая у него горячая ладонь. Вкрадчивым движением языка скользнув по моим губам, он заставил приоткрыть их. Страшно смутившись, я зажмурилась и прерывисто вздохнула, но почему-то прозвучало, как будто сладострастно застонала.

Поцелуй прервался. Кажется, мы оба дышали через раз. С трудом подавив желание уцепиться за шею Калеба и продолжить, я открыла глаза. Хмурый и серьезный, он отпустил мой подбородок и произнес:

— Ты за этим ко мне пришла?

— Нет.

Пауза, долгая и настороженная. Казалось, сейчас прозвучит правильный вопрос, какого демона я забралась в его комнату, но Калеб произнес:

— В таком случае, ты можешь меня проклясть — я позволю, но извиняться за то, что поцеловал, не буду.

— Вон, — хрипловатым шепотом приказала я, хотя, в общем-то, начала первая.

— Я в своей комнате, — напомнил он.

— В таком случае, вон пойду я.

Спрятавшись в гостиной, все еще попахивающей любовным зельем, я поспешно закрыла дверь на ключ. Слуги в мои покои соваться боялись, поэтому вчерашний разгром сохранился в нетронутом, первозданном виде. До самой ночи я успокаивала нервы уборкой: оттирала в мраморной раковине котелок, чистила камин (заставив весь пепел собраться шаром и самостоятельно вылететь за три мили от замка через каминную трубу) и перетерла флаконы в одном из сундуков с магическим приданым.

Ночью меня разбудило странное ощущение чужого присутствия. Я резко открыла глаза, готовая в любое мгновение огреть нежданного гостя, будь он живым или мертвым, проклятьем. В дверях спальни стоял Калеб. Серебристый свет полной луны, сочившиеся сквозь незашторенные окна, делал его похожим на призрак. Рубашка была расстегнута, красивый торс едва-едва прикрыт. Ноги босы. Рыжевато-русые волосы в беспорядке спускались к плечам, падали на лицо.

— Как ты здесь очутился? — резко спросила я скрипучим ото сна голосом.

Он не произнес ни слова, бесшумной поступью приблизился к кровати. В голове вдруг мелькнула мысль, что он шел ко мне с грацией хищника, хотя я понятия не имела, что именно это могло значить. Просто в памяти всплыла строчка из полузабытого любого романа.