Все по-настоящему - Юлия Резник (2020)

Открываю рот, чтобы как-то объяснить любопытной Варваре сей факт, но, так ничего и не сказав, замираю, глядя в серебристые глаза Клима. Синхронно опускаем взгляд вниз, туда, где в чаше его широкой ладони все еще покоится моя ставшая такой чувствительной грудь, и так же синхронно сглатываем.

Понимаю, что в бедро мне упирается отнюдь не коленка, вспыхиваю, будто мне снова пятнадцать, и пулей вылетаю из постели.

— Так… Кто у нас еще проснулся? Седа? — Наринэ качает головой, отчего черные упругие кудряшки на ее голове подпрыгивают, — Гамлет?

— Все проснулись. Одни вы спите. Целую вечность, — во второй раз повторяет малышка. А я уже в красках вижу, как в чате с названьем «Родня» выстреливает эта новость. «Тетя Тата и ее не муж спали целую вечность. А еще он ее трогал». Определенно мы возглавим новостной топ.

Ну, какое же дерьмо, господи! Как будто мало мне бесконечных разговоров о том, как устроить мою гребаную одинокую жизнь. Серьезно, кажется, этим вопросом озабочены все армяне на Земле.

— Так, ну-ка, пойдем, посмотрим, сработал ли наш трюк!

— Трюк?

— Ага. Теперь вы должны понимать мультики, забыла?

Оборачиваюсь лишь у двери. Надеюсь, сумрак комнаты скрыл алый цвет моих щек. Принимаю самый независимый вид из всех находящихся в моем покер-фэйс арсенале. Подпираю плечом дверной косяк, складываю на груди руки:

— Нальешь вина? Обидно будет, если оно испарится.

— Кхм… да, конечно.

Включаю малышне мультики и под дикий визг — еще бы, фокус со сном удался! — кошусь на часы. По всему выходит, что скоро за ними приедут. Остается только скрестить пальцы, понадеявшись на то, что Наринэ забудет о том, что видела. Иначе мне конец.

Клим выходит из спальни с двумя бокалами Просекко. Протягивает один мне. Отпивает из другого, наблюдая за мной, как мне кажется, излишне пристально. Чтобы скрыть смущение, начинаю перебирать детские рисунки, которых полно и здесь. Это первый Валентинов день, который я встречаю с мужчиной, и определенно самый странный. Во-первых, потому, что совершенно неожиданно рядом со мной тот самый, а во-вторых, потому, что мы проводим его… вот так.

— Это что?

Похоже, смущена не только я одна. Ну, не могут же его и впрямь интересовать детские художества?

— Похоже на Валентинку. Знаешь, такие открытки, которые дарят в этот праздник друг другу.

Клим берет согнутую пополам бумажку, раскрывает её и залипает на довольно сомнительном художестве трехлетней Седы. Как будто перед ним картина какого-нибудь великого импрессиониста, а он что-то понимает в искусстве. Не знаю, может быть, в этом вопросе мы с ним не сходимся, но вот лично мне сложно найти какой-то смысл в каракулях и пятнах. Впрочем, я могу быть предвзята. Мой биологический отец — тот еще импрессионист. Как-то я видела его выставку по телевизору. Собственно, как и самого отца.

— А где моя?

— Кто?

— Что! Валентинка.

— Ты шутишь?

— Вот еще. Я, можно сказать, первый раз в жизни день влюбленных праздную, а моя жена даже о подарке не позаботилась!

— Тш-ш-ш! — делаю страшные глаза и киваю на детей. — Я ненастоящая жена!

— А как же документ? — сделав ударение на вторую гласную, шевелит бровями Клим.

— Хочешь Валентинку? Ладно… Тогда я требую подарок взамен!