Школа Сказок - Ирина Эльба, Татьяна Осинская (2015)

Однако стоило мне наклониться пониже, чтобы рассмотреть узорные наличники на оконцах с расписными ставнями, как я ойкнула от неожиданности. На первом этаже терема находились подвижные фигурки животных.

– Девочки, кажется, нашим мучениям пришел конец! Я нашла то, что нужно, – от нетерпения я начала приплясывать на месте.

– Ян, ты уверена? – скепсис Любавы должен был насторожить, но я так обрадовалась окончанию поисков, что проигнорировала все тревожные звоночки. – Дело в том, что такие «душевные игрушки», как мы их называем, зачастую обладают сформировавшимся характером, и переучить их непросто.

– Так это же здорово! Геле будет интереснее с ним играть. Только бы хватило сбережений, а то дома подобные вещи стоят дорого!

– Ну вот насчет последнего даже не думай, – возмутилась Алёнка. – Подруги тебе на что? Будет общий подарок – сказка от Бабок Ёжек.

На том и порешили. Не медля больше ни минуты, мы зашли в магазин. В воздухе витал нежный запах леденцов и фруктовой жвачки, стойко ассоциирующийся с детством. Стоило переступить порог, и даже взрослый заражался восторгом и предвкушением сказки.

Но слишком впадать в ребячество мне не дали бдительные и опытные подруги. Подхватив под руки, меня утянули к тому самому теремку. Витрина с внутренней стороны была открыта, предоставляя возможность рассмотреть игрушку более подробно. Деревянный сруб в три этажа стоял раскрытый, как книга, подобно «домику для Барби» в моем мире. Первый этаж – самый высокий, большую часть его занимала гостиная. Именно в ней и располагались сейчас жильцы. По центру комнаты за круглым столом сидели: лягушка, заяц, лиса, волк и… резались в карты. На полу перед ними лежала медвежья шкура, вокруг которой под неслышную мелодию выплясывала мышка в сарафане, помахивая над головой красным платком, зажатым в лапку.

– Писклявая, заводи! – неожиданный хриплый окрик заставил нас с подругами отшатнуться от Теремка. А мышь тем временем сменила направление движения и запищала.

На горе стоит избушка

Под названием пивнушка.

Из трубы дымок вали́т,

Алкоголиков мани́т.

Звери-алкоголики

Заняли все столики.[4]

– А чего это алкоголики? – серый зайчик от возмущения нервно забил лапой по полу. – Я окромя березового сока ничего не п-п-пью!

– Так, лопух, не отвлекайся, тебе сдавать, – проквакала лягушка и пододвинула к зайцу колоду.

– Почему это лоп-п-пух? – возмутился зайка.

– Потому что лопоух, – заржали звери.

– Я отказываюсь с вами играть! Вы жульничаете! – косой отвернулся от стола и шмыгнул носом.

Стоит в поле теремок-теремок,

Он ни низок, ни высок, ни высок.

Как по полю, полю мышка бежит,

У дверей остановилась и пищит:

– Пик! Пик! Пик! Пик! Пик! Пик!

Кто, кто в теремочке живет?

Кто, кто в невысоком живет?[5]

Стоило мышке пропеть эти слова, как звери переполошились. Медвежья шкура, оказавшаяся на поверку полноценным мишкой, поднялась на все четыре лапы и, обойдя стол, уселась на попу мордой к нам.

Игроки засуетились, быстро пряча карты под скатерть. Волк походя отвесил мышке подзатыльник и сквозь зубы прошипел:

– Не могла раньше предупредить о покупателях?

После чего он сел справа от мишки, а с другой стороны пристроился заяц. Лягушка зачем-то поскакала к лестнице, а мышь залезла на стол. Вперед вышла рыжая лиса, успевшая накинуть сарафан и косынку. В лапах у нее был каравай на расписном рушнике.

– Гой еси, красны девицы, – и она склонилась в низком поклоне.

Потом чуть качнулась в сторону, явно стараясь удержаться в вертикальном положении. И от этого нехитрого действия каравай соскользнул с рушника, стукнувшись об пол с гулким «бум». Лиса шустро прикрыла безобразие пушистым хвостом, вернула хлеб на место, подула, смахнула пыль и подняла на нас совершенно невинные глаза.