Незнакомец - Евгения Стасина (2021)

Наплевав на недомытый стол, швыряю тряпку в раковину, и, скользя по кафельному полу, к двери стремлюсь, только занеся ногу над порогом понимая, что Сенькин фартук до сих пор держу в руках. А как понимаю, так и перебрасываю белоснежную тряпку через плечо. Аккурат на обмазанный кремом бисквит … Ну что за день?

– Девочки!

Ладно. Поздно уже. Втроем, прильнув друг к дружке, эти партизанки уже заглядывают в щелку, слегка приоткрыв дверь в каморку, и о чем-то шепчутся, где-то с минуту любуясь моим Незнакомцем. А когда Герда поднимает лай, торопливо ретируются подальше от разозлившегося стаффа. Поделом им! Жаль, что не покусала! А что торт еще не готов, так я и сама могу, не зря кулинарный техникум кончила. И заготовки на салаты нарезать, в отличии от Аленки, которая ножом орудует, словно дрова топором рубит.

– Ну, ты даешь, мать! Он же красив как чёрт! – ещё и какой-то бред несет, без стыда запуская пальцы под свой халат. Поправляет сдавленную тесными чашечками грудь и расправляет плечи, зачем-то расстегивая верхнюю пуговичку поварского кителя. – Можно я его накормлю?

– А я могу кофе сварить, – встревает Юлька, все еще не удосужившаяся протереть барную стойку, зато сложившая каталоги аккуратной стопочкой..

– С пирожным.

Рехнулись. У нас и раньше дисциплина хромала, а теперь и вовсе – кухню на стоп ставить придется. Ведь так и стоим в зале, пока Сенькин фартук пропитывается сливочным кремом.

– Ещё чего! За работу! Все! – ногой топаю, а им до лампочки. Кажется, уже и собака не пугает, ведь опять к двери крадутся!

– Бегом! – потому и краснею, вспоминая слова отца, что управленец из меня никакой. Если и могу командовать, то только своими подопечными – они, познав холод и голод, куда сговорчивее, чем эти пышущие здоровьем девицы. Вот не выплачу им зарплату к праздникам и будут знать!

– Да ладно тебе! Сама корми… Только если что, знай, я тоже к чужому горю не равнодушна. И живу одна.

– И я, – хохочет Алена, подхватывая под локоток внезапно проникнувшуюся чужой бедой Сеньку, и кокетливо к волосам тянется, поправляя пусть и не их, так хотя бы шапочку, чтоб сидела на макушке идеально.

Сумасшедшие! Ну что с ними делать? Нас время поджимает, а они тут на мужика слюни пускают. И ладно бы на мужика, так на моего незнакомца! Красивый, говорят!

Все еще красная от стыда, волнения и черт разбери чего, одергиваю свою жилетку, послав убийственный взгляд каждой из нарушительниц порядка, и шикнув на них, как на своих хвостатых подопечных, выдыхаю, любуясь удаляющимися от кабинета спинами. Хоть сдались и то ладно. А то стой тут, карауль, чтоб они вместо прямых обязанностей наблюдательный пункт у бара не устроили.

Красивый… Кто красивый, он? В синяках же… Как только рассмотреть смогли, клуши? Не удержавшись, теперь сама приоткрываю дверь, и словно Герда поймет, жестом прошу ее не лаять. Да так и стою с приложенным к губам указательным пальцем.

Ну, крепкий, я этот факт уже не раз озвучивала. Так кого этим в наше время можно удивить? Ванька мой тоже спортсмен, да и Миша… Незнакомцу, конечно, и в росте и в габаритах проигрывает, но тощим Васнецова никак не назовешь. Жилистый, статный, с правильными чертами лица, каждую из которых я в своё время изучила вдоль и поперек. Родинка на правой щеке, небольшие морщинки в уголках глаз, ведь до развода Миша любил посмеяться, губы – ни тонкие, ни пухлые, в самый раз, чтобы терять связь с реальностью, ощущая их жар на себе.

Да, вот Васнецов красивый. Для меня уж точно. А незнакомец... Палец ото рта отвожу и впиваюсь зубами в нижнюю губу, стараясь прогнать из головы навязчивый образ своего любовника и хоть разочек взглянуть на своего соседа, как на мужчину. А всё одно – крепкий.