Незнакомец - Евгения Стасина (2021)

Тошно уже. Как узник. Спасают лишь прогулки с Гердой, так что пустая копилка воспоминаний медленно, но верно, пополняется. К тем, где парк небольшой, а скамейки яркие, как радуга после слегка накрапывающего дождя, добавляются утренние пробежки по Сашиному району. Пёс впереди, а я, заметно отставая, плетусь сзади – восстанавливаюсь не так быстро, как мне бы того хотелось.

Сажусь перед ноутбуком, вновь раздираемый желанием разбить его о свою голову, и целый час раз за разом перечитываю тонны пустых отписок под Сашиным постом. «Бедняжка!», «Как же она настрадалась!», «Прибить бы таких хозяев или самих на мороз!» и не одного стоящего. Даже намёка, на то, что нас хоть кто-нибудь знает!

Может, и вправду затворники? Хотя Герда на одинокого волка непохожа: и с кошками ладит, и с Сашей, и даже с тем самым лабрадором, выгуливающим по вечерам бдительного пенсионера. Антона Петровича, математика, сорок лет проработавшего в местном лицее. И нет, в этом лицее я не учился, у Петровича память фотографическая.

– Чёрт, перекурить пора, – а то мозг кипит.

Встаю, отряхивая со спортивок белую шерсть и ставшим уже привычным маршрутом плетусь в подъезд – кухня, сигареты на холодильнике, в прихожей достать новую упаковку спичек из ящика, накинуть куртку, ведь в подъезде немудрено околеть, и запихать ноги в ботинки. А коснувшись ручки начисто позабыть о желании организма получить очередную порцию отравы, ведь в дверь кто-то настойчиво ломиться. Выжимает кнопку звонка, а пока я решаю, имею ли права светится перед Сашиными гостями, ещё и рычит мужским басом:

– У тебя свет на кухне горит. Открывай, Саш.

ГЛАВА 14

Саша

Так повелось ещё со времён Ванькиного студенчества – его дни рождения мы празднуем только здесь. На участке в десять соток, приобретённом отцом, наверное, лет пятнадцать назад. За копейки, которые всё равно пришлось собирать «всем миром»: какую-то часть умыкнули из средств, отложенных на долгожданный отпуск, какую-то внесла бабушка, а недостающие переслал дед по маминой линии, в ту пору закрутивший роман с горячей южанкой и осевший на берегу Чёрного моря. Сейчас и не верится, что когда-то ни этого двухэтажного дома, ни бани, ни укрытых снежным покрывалом грядок, ни двух теплиц, где мама всё лето выращивает огурцы, и в помине не было. Заросшая бурьяном земля и опасливо накренившаяся сарайка – вот и весь повод для брошенного к родне клича о помощи.

Выбираюсь из такси, заказанного по наитию, чтобы свести к нулю необходимость травиться Васнецовским парфюмом, и нервно передёргиваю плечами, только сейчас осознав, что всю дорогу до дачи и не дышала вовсе. О встрече думала – о том, как увижу Мишу, кивну вместо приветствия, словно чужой мне совсем, а потом до конца вечера буду заламывать пальцы, надеясь словить на себе его взгляд.

Да глупо, я знаю, но сердцу вроде как не прикажешь. Я вчера пробовала: и когда с Танькой сгребала в кучу «следы» прогулок наших подопечных; и когда дважды писала брату, умоляя поторопиться с ремонтом моей машины, и вечером, когда сидела напротив своего Незнакомца, без энтузиазма поглощая нажаренную им картошку. Вкусную, к слову, но запуганно постукивающее в груди сердце не слушалось, и аппетит так и не приходил.

– Чего одна-то? Ванюша сказал, тебя Миша привезёт! – мама в наспех наброшенной шубе семенит к калитке, перехватывает один из привезённых мною пакетов, и лучезарно улыбнувшись, кивает в сторону бани. – Топят вовсю. Отец сам хотел, а именинник упёрся рогом, говорит шашлык из гостей сегодня готовить не планирует. Саш, майонез не забыла?

– Забудешь с вами, ты мне трижды напомнила. И огурцы, и торт, – демонстрирую огромную картонную коробку с эмблемой своего кафе, – всё при мне.

Кроме Тото, который особенно любил такие вот выезды, но никто его отсутствия не замечает. Взвинченные, уж это миниатюрная женщина, точно:

– Вот и славно, а то волнуюсь сегодня с самого утра. Прямо сама не своя!