Железный крест - Камилла Лэкберг (2011)

Она открыла Интернет — просто чтобы отвлечься. И тут же вспомнила — написала в Google «Ignoto militi» и получила десятка три ссылок. Нажала на первую — и тут же сообразила, почему ей показались знакомыми эти слова. Школьная экскурсия в Париж черт знает сколько лет назад. Экскурсовод подвел группу умеренно заинтересованных школьников к Триумфальной арке и Могиле Неизвестного Солдата. «Ignoto militi» означает всего-навсего: «Неизвестному солдату».

Эрика нахмурилась. Неизвестному солдату… Она попыталась обдумать, что бы это могло значить, но мысли тут же обросли вопросительными знаками. Конечно, это могло быть случайностью — Эрик Франкель сидел у стола, задумался над чем-то, примерно как она сейчас, и машинально, раз за разом, чертил в блокноте два слова. «Ignoto militi». А может, он вложил в это латинское изречение какой-то тайный смысл? И если да, то какой? Она почитала другие ссылки и, не найдя ничего интересного, закрыла окно. Так… третья «Думле», ноги на стол… посмотрим, что придет в голову.

И мысль не заставила себя ждать. Она пришла, причем так быстро, что Эрика не стала дожевывать ириску, а просто-напросто ее проглотила. Конечно, натяжка, но…

Сбежав по лестнице, Эрика схватила ключи от машины и выскочила из дома. Через сорок пять минут она сидела в машине на больничной парковке и не знала, как действовать дальше — только сейчас она поняла, что у нее нет никакого плана. Конечно, ничего не стоило набрать номер уддевалльской больницы и узнать, в каком отделении лежит Герман Юханссон, что она и сделала. Ну а дальше? Как попасть к нему в палату? И пустят ли ее?

Что ж, придется импровизировать. В вестибюле больницы она купила большой букет, поднялась на лифте на нужный этаж и решительным шагом направилась в отделение. Никто не обратил на нее внимания. Тридцать пятая палата. Теперь оставалось надеяться, что у него нет посетителей.

Эрика глубоко вдохнула, выдохнула и открыла дверь. В палате было две кровати. Сосед спал глубоким сном, а сам Герман лежал, уставившись в потолок и симметрично вытянув руки вдоль тела.

— Здравствуйте, Герман, — мягко сказал Эрика и пододвинула стул к кровати. — Не знаю, помните ли вы меня. Я зашла навестить Бритту, и вы на меня рассердились.

Сначала ей показалось, что Герман ее не слышит. Или не хочет слышать.

Но через несколько мгновений он словно очнулся и медленно перевел на нее взгляд.

— Я знаю, кто вы. Дочь Эльси.

— Да, верно. Я дочь Эльси. — Эрика постаралась улыбнуться как можно приветливей.

— Вы и второй раз приходили… — Он смотрел на нее, не мигая. — Ну… когда это случилось.

Эрика вдруг почувствовала к нему острую жалость. Вспомнилось, как он лежал, судорожно обняв свою мертвую жену, а сейчас высокий Герман показался таким маленьким, хрупким и несчастным в этой огромной высокотехнологичной кровати… Это был совсем другой человек — не тот, который накричал на нее и выгнал из дома.

— Да… я была там. С Маргаретой. — Она ожидала, Герман что-то скажет, но он еле заметно кивнул и не произнес ни слова. — Поймите меня… Я пытаюсь узнать хоть что-то о моей маме. Наткнулась на имя Бритты, и мне показалось, она знает гораздо больше, чем рассказала… успела рассказать.

Герман улыбнулся странной улыбкой, но опять промолчал.

— Мне кажется очень странным совпадением, что погибают двое маминых друзей детства, один за другим, за короткое время… — Эрика остановилась и решила дождаться, пока он наконец что-то скажет.

У Германа по щеке скатилась слеза, он механически поднял руку и стер ее.

— Я убил ее, — сказал он, отвернулся от Эрики и опять уставился в потолок. — Я ее убил.

Эрика уже знала эту версию. Патрик к тому же дал юридическую формулировку: нет фактов, доказывающих обратное. Но она догадывалась, что Патрик сомневается. Мартин тоже сомневался, и она не верила, что Герман мог убить Бритту. К тому же в интонации Германа она уловила какую-то странную нотку, которую не могла истолковать.