Железный крест - Камилла Лэкберг (2011)

— Почему не захотел? Ты как раз в это время выгуливал собаку. Конечно, если бы ты был на месте, он бы в первую очередь сообщил тебе.

— Вот оно что! Может, и так… И что он сказал?

Мартин вкратце пересказал заключение судебных медиков.

— Педерсен сначала позвонил Патрику, — засмеялся он под конец. — Тот, похоже, не особенно доволен своими успехами на семейном фронте. Патрик выудил у Педерсена все подробности вскрытия, а потом вообще увязался за нами, на место преступления ему захотелось. Я не удивлюсь, если он через пару дней появится здесь. Вместе с Майей и коляской.

Анника улыбнулась.

— Да, я вчера с ним говорила. Он сказал, что сразу трудно перестроиться. Вполне дипломатичное определение.

— Еще бы не трудно! — Мельберг опять выразительно хмыкнул. — Все это идиотские выдумки. Взрослые мужики должны менять подгузники и готовить детское питание! По этой части раньше было лучше. Каждый занимался своим делом. Наше поколение делало то, для чего мы, мужики, и предназначены. А женщины возились с детьми.

— Я бы с удовольствием менял подгузники, — тихо сказал Йоста, не поднимая головы.

Стало тихо. Все вспомнили, что у Йосты недавно умерла жена. Когда-то она родила ему сына, но тот тоже умер, сразу после рождения. Больше детей у них не было.

Нарушила молчание Анника.

— А я думаю, это полезно. Мужики должны знать, что это за работа — возиться с детьми. Потяжелее любой другой. У меня, может, своих детей и нет, — тут настал черед Анники пригорюниться, — но у всех подруг дети, и уверяю вас, они не лежат на диване целыми днями и не жрут шоколадные конфеты. Патрику тоже полезно попробовать на своей шкуре.

— Меня ты не убедишь, — сказал Мельберг и озабоченно воззрился на лежащую перед ним кипу бумаг. Стряхнул крошки и начал просматривать. — Ага… Это заключение Турбьёрна и его парней…

— И девушек, — поправила Анника.

Мельберг закатил глаза.

— И девушек… Сойдешь ты когда-нибудь с этой феминистской баррикады? Будем заниматься следствием или обсуждать последнюю речь Гудрун Шуман?[4]

Он покачал головой и помолчал немного, пытаясь поймать утраченную нить.

— Да… в общем, заключение Турбьёрна и его сотрудников. Тоже можно определить двумя словами — никаких сюрпризов. Есть отпечатки обуви, отпечатки пальцев, еще какие-то отпечатки — все это надо будет принять во внимание и проанализировать. Йоста, займись… Возьми отпечатки пальцев у этих пацанов, у братьев… у брата. Чтобы их исключить. Потом займемся остальными, если они есть. Дальше… — Он прочитал несколько строчек про себя, сопровождая чтение ритмическим мычанием. — Дальше вот что… вот… окончательно установлено — смерть наступила в результате повреждений, причиненных ударом тупым тяжелым предметом по голове.

— Значит, удар был один? — спросила Паула.

— Мм… да, один, именно так. Один. Это они как-то устанавливают по брызгам крови. Я звонил Турбьёрну и задал тот же самый вопрос — говорит, они смотрят на брызги… Один удар — брызги летят вот так, два — вот эдак, а про три даже и подумать страшно. У них там свои примочки, но заключение однозначное — сильный удар по голове тяжелым предметом. Один.

— Совпадает с протоколом вскрытия, — кивнул Мартин. — А что за предмет, не удалось установить? Педерсен считает, что это камень.

— Вот именно! — произнес Мельберг торжествующе и ткнул пальцем в бумагу. — Вот именно! Под столом лежал тяжелый каменный бюст, а на нем и кровь, и волосы, и мозговое вещество, и все, что хотите. И осколки камня, которые Педерсен нашел в ране, именно от этого бюста.

— То есть орудие убийства налицо… Что ж, это всегда кое-что, — меланхолично произнес Йоста.

— Надо найти Франца Рингхольма. Пусть расскажет, что это за угрозы.

— И пройтись по соседям — может быть, кто-то видел что-то необычное тогда, в июне, — добавила Паула.

Анника подняла глаза от своих записей.