Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями - Елена Михалкова (2015)

Но у Макара была какая-то мысль, поэтому он вцепился в яблочную красотку и не отпускал, действуя то лестью, то лаской, то угрозами. К концу десятиминутного разговора бедная продавщица была вся в поту и в мыле, юлила, изворачивалась, напрямую ничего не говорила и, кажется, твердо вознамерилась обвести их вокруг пальца.

«Ну-ну, – про себя усмехнулся Бабкин. – Безумству храбрых поем мы песню».

Света обмахивалась картонкой вместо веера, говорила Илюшину то «ты, дорогой», то «вы, мущщина», и через десять минут Сергей понял, что если б его и угораздило в каком-нибудь параллельном мире связаться с этой наливной королевой, он бы придушил ее на третий день совместного бытия. Если б терпения хватило дотянуть до третьего.

– Вы, мужчина, меня уже спрашивали! – Хитрый взгляд над картонкой. – Ну, захаживал ко мне Гришка, был такой грех! И что?

«Не может же он ее в лоб спросить, не подцепил ли Григорий от нее нехорошую болезнь», – думал Бабкин. Потом вспоминал, что перед ним Макар, и начинал опасаться, что все-таки может.

– Вы кому рассказывали, что Григорий у вас столуется? – интересовался Макар.

– А что сразу столуется! Ты слова-то выбирай, а то и по роже можно схлопотать!

– Спасибо, рожа мне дорога как память, – вежливо отказывался Илюшин. – Так с кем вы беседовали о Лобанове?

– Ни с кем! Ни одной живой душе!

Света приложила руку к сердцу с таким чистосердечным видом, что не смогла бы обмануть даже первоклассника.

– Все я тебе выложила как на духу. Мы с тобой в расчете?

Пухлая белая ладошка оказалась под носом у Илюшина. «Дай! – взывала ладошка. – Ты обещал!»

Илюшин зачем-то обернулся. Они с Бабкиным и Светланой стояли на задворках рынка, среди деревянных ящиков, яблочных огрызков и разнообразного мусора. Никто сюда не заглядывал, кроме толстых наглых голубей и вороватой дворняги.

Взгляд у Макара был сродни взгляду убийцы, желающему удостовериться, что у преступления не будет свидетелей. Во всяком случае, так воспринял это Сергей и в глубине души даже обрадовался.

– Ты чего это там высматриваешь? – насторожилась Светлана. Глуповатая или нет, но перемену в настроении Илюшина она уловила не хуже Бабкина.

Макар повернулся к ней, и вежливая улыбка исчезла с его губ.

Игнатова попятилась.

– Если сейчас уйдешь, точно никаких денег не получишь, – предупредил Илюшин.

По лицу Светланы было очевидно, что трусость борется с жадностью. Она только что осознала, насколько недооценила этого лохматого пацана. А мордастый и вовсе убийца какой-то: как сожмет ее за шею – и нету Светы Игнатовой.

– Кому ты растрепала про венеролога? – резко спросил Макар. – Ну?

– Да никому! – вспыхнула Света.

Но на этот раз взгляд Макара ей выдержать не удалось.

– Пудовкина про тебя знала, – ласково шепнул он. От этой ласки ее бросило в холодный пот, и Света второй раз пожалела, что польстилась на пятьсот рублей. – Откуда?

– Не знаю я! Болтают люди всякое! Чушь разную!

Злые слезы выступили на ее глазах.

– Чушь? – вцепился в неосторожно брошенное слово Макар. – Что значит «чушь»?

Под его недобрым взглядом Игнатова окончательно утратила присутствие духа. Мужчинами она всегда крутила как хотела, пусть и короткое время, и силу своих чар прекрасно осознавала. Но этот был слеплен совсем из другого теста. Рядом с ним Светлана впервые ощутила себя каким-то бесполым созданием. Ощущение это ее перепугало так же сильно, как если бы она проснулась и не обнаружила у себя груди.

– Нету у него никаких болезней! – брякнула она.

– Как это? А Пудовкина что болтала?

– Не знаю я!

– Знаешь! – отрезал Илюшин. – Хватит врать, у тебя уже щеки от вранья покраснели.

Светлана ощутила острое желание немедленно посмотреться в зеркало. Кожа на лице и впрямь горела.

– Что мне сказали, то я и передала! – страдальчески взвизгнула она, не выдержав.