Когда дошла очередь до меня, Питер попросил разыграть с ним пару сцен. В первой сцене я регистрируюсь в отеле и должна немного влюбить в себя парня за стойкой, а во второй подхожу к лектору после выступления и практически соблазняю его. Идея обоих сценариев – в том, чтобы быть суперкокетливой, не производя впечатления шлюхи. Во всяком случае, я выложилась по полной, и, когда мы закончили, он попросил меня подождать внизу в кубинской чайной и заказать себе все, что захочу. Я так и сделала, и через сорок минут он спустился и сказал: «Поздравляю, я отсмотрел всех, ты принята».

В течение следующих двух дней Питер и Люси тщательно разбирали все, что ей предстоит сделать. С нее сняли мерки для одежды, которую она будет носить, и предупредили, что нужно строго придерживаться «костюма», ничего не менять и не добавлять. В пятницу после обеда она должна поселиться в «Вернон Отеле» под именем Джулии Фанин и взять с собой в номер дорожную сумку. Питер даст ей кредитную карту, которой она сможет пользоваться, и сумку, которую ей нельзя открывать ни при каких обстоятельствах.

Оставив сумку в комнате, ей следовало в Конвей-Холле – это за углом от отеля, на Ред-Лайон-сквер – купить билет на восемь вечера, на лекцию Виктора Кедрина. После лекции – установить с Кедриным личный контакт, очаровать его и обольстить, а потом договориться с ним о встрече в отеле поздно вечером. Затем – встретиться с Питером на углу, отдать ему ключ-карту от номера и на такси отправиться в Квинз-Парк домой.

Люси сказали, что на следующий день Питер заберет ее на машине рано утром, отвезет в Хитроу и посадит на самолет до Лос-Анджелеса. Там ее встретят, разместят в отеле и дадут указания по второй части съемок.

– Все так и получилось? – спрашивает Херст.

– Да. Он приехал около шести утра, дал обратный билет в первый класс, и к девяти я уже летела. В Лос-Анджелесе меня встретил шофер и отвез в отель «Шато Мармон», где я получила сообщение, что съемки отменили, но если я хочу, то могу там пожить. Так что я воспользовалась освободившимся временем и навестила некоторые актерские агентства, а вчера в полдень села на самолет до Хитроу. А там меня, м-м… арестовали. За убийство. Типа, сюрприз!

– В самом деле? – спрашивает Херст.

– Да. – Люси морщит нос и оглядывает комнату. – Слушайте, почему тут пахнет горелыми тостами?

Через час Ева и Херст стоят на ступеньках у заднего выхода из участка, наблюдая, как «БМВ» без опознавательных знаков отъезжает с парковки и направляется в Квинз-Парк. Херст курит. Когда «БМВ» проезжает мимо, Ева бросает последний взгляд на безупречный профиль с ее снимка в Конвей-Холле.

– Как думаешь, мы сможем получить приемлемое описание этого Питера? – спрашивает Ева.

– Вряд ли. Когда Люси выспится, мы, конечно, сделаем с ее помощью фоторобот, но я не питаю особых надежд. Все было слишком хорошо спланировано.

– А ты не думаешь, что она может быть хоть как-то замешана?

– Нет, не думаю. Разумеется, мы тщательно проверим ее историю, но я полагаю, что если она в чем-то и виновата, то только в наивности.

Ева кивает.

– Она так хотела, чтобы все это сбылось. Успешный кастинг, прорыв на телевидение…

– Да. – Херст топчет сигарету на влажном бетоне ступеньки. – Он разыграл ее что надо. И нас заодно.

Ева хмурится.

– А как, по-твоему, два волоса с головы Люси оказались в сумке, если она ее не открывала?

– Думаю, что Питер или кто-то из его людей взял волосы во время псевдокастинга – возможно, с ее расчески. А потом наша убийца подкладывает их в сумку, уже придя в отель вместо Люси. Теперь вопрос тебе. При чем тут Лос-Анджелес? Зачем заморачиваться и посылать девушку на край света, если она уже отыграла свою роль?