Убивая Еву - Люк Дженнингс (2019)

– Но от вашего департамента ему эту тайну, очевидно, уберечь не удалось.

– Очевидно.

Ева про себя отмечает, что Цзинь, в сущности, признает факт работы Чжана на государство.

– То есть мы имеем дело с организацией, которая либо способна осуществлять масштабную длительную разработку… – она колеблется, – либо имеет доступ к информации вашего департамента.

Цзинь хмурится.

– Несомненно, первый вариант. Второй рассматриваем лишь гипотетически.

Ева медленно кивает.

– В любом случае речь идет о весьма замысловато устроенной конторе с очень длинными руками.

– Да. И я не верю, что это англичане или американцы. Экономические последствия разоблачения были бы…

– Катастрофичны? – подсказывает Ева.

– Да. Именно так.

– У вас есть идеи, кто бы еще мог за этим стоять?

– В настоящий момент – нет, хотя нельзя сбрасывать со счетов русский след, особенно если за смерть Виктора Кедрина – как вы утверждаете – ответственна та же организация. Поэтому мы прилагаем все силы, чтобы получить сведения об убийце, которую они прислали. Нам известно, что она вошла в здание через заднюю лестницу, нейтрализовала секс-работницу, псевдоним Медсестра Ву, которая помнит только, что на нее напала женщина, а затем ликвидировала нашего друга, отравив его окисью углерода.

– Вы уверены в причине смерти? Это не могло быть ошибкой «медсестры»? Ведь у нее наверняка нет официального допуска к работе с хирургическим газом.

– Единственный газ, который она когда-либо давала своим «пациентам», – это кислород. Мы проверили все баллоны. Да и, как выяснилось, она лишь подхалтуривала в этом заведении, а вообще это профессиональная медсестра из частной клиники в Пудуне. Так что она прекрасно отдавала себе отчет в своих действиях. И потом, симптомы отравления угарным газом ни с чем не спутаешь.

– Губы и кожа вишневого цвета?

– Именно. Патологоанатом не сомневался ни секунды.

– Но никаких следов баллона с СО?

– Да. Убийца унесла его с собой.

– А почему эта Ву так уверена, что на нее напала женщина?

– Она помнит, что, когда ее схватили сзади, она почувствовала спиной женскую грудь. И она говорит, что рука, сдавившая ей рот, была хоть и сильная, но не мужская.

– Она уверена?

– Абсолютно. Кроме того, нашелся один человек, у него продуктовый ларек на Данфэн-роуд, прямо напротив заднего выхода. Ему известно, что это за заведение и что из той двери выходят только мужчины. Поэтому, заметив женщину, он обратил на нее внимание.

– Он помнит, как она выглядела?

– Нет. Он говорит, что все европейцы для него на одно лицо. Запомнил лишь бейсболку. «Нью-Йорк Янкиз».

– Наша убийца – мастерица оставаться невидимой. Вам чем-нибудь помогли материалы по делу Кедрина?

– Очень помогли. Моя организация весьма благодарна вам, миссис Поластри. Мы показали кадры с женщиной в отеле людям, которые работают на Данфэн-роуд, и некоторые из них сказали, что, возможно, видели ее в тот день.

– Но не уверены?

– Да, увы, это так.

– Качество кадров очень низкое. И на них не видно лица. Так что я не удивлена.

– Все равно мы очень благодарны. И само собой, проверяем все визы, наблюдаем за всеми пограничными пунктами, беседуем с людьми во всех отелях, клубах и ресторанах, которые могут посещать иностранцы.

– Я уверена, вы делаете все возможное.

– Вы правы. Ну что, теперь потанцуем?

Держа в руке бокал мартини с соком питайи, Саймон пробирается к одному из немногих в «Стар Баре» свободных столиков, чья столешница отделана под шкуру зебры. В невидимых динамиках пульсирует ритм песни Ники Минаж «Boss Ass Bitch», кафе быстро заполняется. На Саймоне – джинсы «Дизель» и хлопчатобумажный пиджак, правый карман которого оттопырен путеводителем «Лоунли плэнет», где он и вычитал про «Стар Бар» («погребок, популярный среди экспатов с кошельками»).