Идеальная жена - Мария Воронова (2019)

– Давайте действовать поступательно. Сначала вынесем решение по этому делу, а потом уже в спокойной обстановке подумаем, как быть с новой информацией. У меня есть знакомые следователи и эксперты, я поинтересуюсь у них, насколько вообще возможно что-то доказать в данной истории, и тогда уже будем думать, куда наступать.

– А сейчас что, оправдаем, и все?

– Игорь Иванович, но мы с вами судим не человека в целом, а его конкретное деяние, и для нас сейчас не важно, имеет ли Ульяна Алексеевна отношение к отравлению первой семьи Тиходольского, если оно вообще имело место быть. Понимаете? Плохие вещи случаются не только с хорошими, но и с плохими людьми, так что отравительница она или нет, а с нападением уголовника это никак не связано.

Вдруг Стас громко фыркнул.

– Что смешного, товарищ Суханов?

– Я бы не спешил с выводами, – протянул Стас, – хотел промолчать, но раз уж пошел у нас этот разговор, то отравления и убийство Смышляева вполне могут быть звеньями одной цепи.

– В смысле?

Тут заклокотала в банке вода, и Ирина, не глядя, выдернула шнур кипятильника из розетки. С чаем заводиться никто не стал.

Гарафеев с Ириной с нетерпением смотрели на Суханова.

– Я тут почитал, – сказал Стас, выдержав долгую мхатовскую паузу, – кем работал несчастный убитый…

– Он нигде не работал.

– После последней отсидки – да, а когда первый раз вышел из тюрьмы, то устроился помните куда?

– В НИИ какой-то.

– Не какой-то, а вполне определенный.

– Слушайте, Суханов, давайте без лишней театральности!

– Бедняга работал в НИИ минералогии, а там широко используется такой интересный реактив, как раствор Клеричи. С его помощью определяют плотность минералов.

– И надо понимать, он содержит таллий?

– Совершенно верно.

Что ж, теперь все сходится. И мелкие несообразности, которых Ирина предпочитала не замечать, тоже находят свое объяснение.

Все-таки матерый уголовник обычно берет с собой или оружие, или отмычки. Если первое, то сразу пускает его в ход, когда жертва открывает дверь, а если второе – то залезает в пустую квартиру. Потом Смышляев сидел по благородным статьям и на зоне видел, что делают с насильниками. С чего это его вдруг перемкнуло, и он решил присоединиться к этой позорной касте? Остро захотел женской ласки? Но в нынешние непростые времена и такой опустившийся мужик может найти себе относительно приличную бабу, которая приласкает его добровольно. Еще и накормит, и жить пустит, если он хоть отдаленно будет похож на человека. Как в одном невеселом анекдоте: «Ты за что сидел?» – «Я маньяк, жену убил». – «О, Таньк, гляди-ка, холостой!»

Но сугубо положительный образ Ульяны Тиходольской застилал эти несуразности.

Никому и в лоб не влетело, что между известным врачом и рецидивистом может существовать какая-то связь.

А вот если допустить, что Смышляев пришел не на случайный грабеж, а шантажировать бывшую подельницу, то мозаика складывается четко.

На свободе несчастному приходилось действительно солоно. Не сильно старый, но изношенный организм уже не справляется с тяжелым физическим трудом, а куда полегче не берут из-за биографии. Авторитета, видимо, он в зоне не заслужил, вором в законе не стал, значит, поддержки от криминального мира тоже не видит. Есть мать, но пенсия у нее маленькая, а сама она еле дышит, в любую минуту помрет, и тогда Смышляев остается вообще без средств к существованию. В буквальном смысле без копейки, и остается только воровать или проситься в психоневрологический интернат, по сравнению с которым зона просто санаторий. Можно еще украсть нарочно грубо, чтобы попасться и сесть, но Смышляев, видимо, не хотел возвращаться туда, где провел большую часть жизни.