Смерть с уведомлением - Андреас Грубер (2017)

– Вам не понять. – Он вышел с внутреннего двора и направился на улицу, вытаскивая айфон из кармана пиджака. – Наш багаж в машине Колера, а ключа от автомобиля нет.

– И отмычкой вы пользоваться не умеете, – добавила она.

– Правильно. – Снейдер поднял глаза наверх. Небо было по-прежнему в облаках. Лишь кое-где пробивались солнечные лучи. – Пойдемте в отдел уголовного розыска на площади Йозефа Холаубека. – Он наклонил айфон и увеличил изображение планировщика маршрута, который показывал им путь через Вену.

Сабина последовала за Снейдером и какое-то время молчала. Они добрались до поперечной улицы и пошли вдоль трамвайных рельсов. Старый трамвай продребезжал мимо, искря проводами. У отца от такой картины быстрее забилось бы сердце.

– Буква «С» означает Сомерсет? – наконец спросила она.

– Никто из моих коллег не знает, что она означает, – ответил он. Прозвучало как угроза.

Сабина злорадно улыбнулась.

– Не волнуйтесь, я никому не выдам вашу тайну – Сомерсет.

– Мой отец дал мне это имя в честь Уильяма Сомерсета Моэма. Сомерсет был писателем, тайным агентом и врачом.

– И вором?

– Vervloekt![23] – Снейдер потер виски. В следующий момент он снова взял себя в руки. – У отца в Роттердаме была маленькая книжная лавка. Бизнес шел не очень хорошо. За год до объединения Германии мы уехали из Нидерландов. Отец открыл в Дуйсбурге новый книжный магазин и специализировался на лирике, подарочных изданиях и литературе для взыскательного читателя. Дело процветало, пока на той же улице не открылся филиал «Гаитал».

– Это не преступление.

– Вы понятия не имеете, – пробурчал он. – Эта сельская баварская наивность мешает вам мыслить широко. «Гаитал» – концерн, который преследует одну-единственную цель: увеличивать прибыль! Руководство оказывает давление на конкурентов, пока не уничтожит их. Так разоряются маленькие семейные предприятия, а «Гаитал», как спрут, раскидывает щупальца по всему книжному рынку. Но вы со своими аудиокнигами об этом и не подозреваете.

Баварская наивность! Она была готова ему шею свернуть.

– Вы-то, конечно, наносите им непоправимый ущерб своими выходками, – иронично заметила она. – Четыреста книг – это около четырех или пяти тысяч евро убытка. Две месячные зарплаты продавщицы, включая дополнительные расходы. Думаете, их это волнует?

– Скорее четыре месячные зарплаты. Кроме того, все дело в принципе. Я должен это делать.

– Вам следовало бы полечить ваш невроз навязчивых состояний.

Снейдер не ответил. Ничего другого Сабина и не ожидала.

Она огляделась.

– На том углу мы должны были свернуть. – Сабина взяла у Снейдера айфон, взглянула на карту города и направилась обратно к парку, мимо которого они только что прошли. В этот момент телефон зазвонил. На дисплее высветилось имя Бена Колера.

– Ответьте на звонок! – крикнул Снейдер ей вслед.

Сабина провела пальцем по дисплею.

– Где вы сейчас? – спросил Колер.

Сабина посмотрела через кованый забор, за которым тянулась двухметровая живая изгородь.

– Мы проходим мимо парка «Аугартен».

– Только сейчас?

Она объяснила ему, что они проверили второй подвальный бокс Карла и нашли воспитательницу детского сада Урсулу Цехетнер, лежащую на матрасе, связанную и истощенную; сейчас она уже на пути в больницу.

– Второй подвальный бокс? – переспросил Колер. Вероятно, у него в голове мелькнула та же мысль, что и у Сабины, – сотрудники венской полиции могли бы обнаружить женщину уже четыре часа назад, если бы провели обыск дома более тщательно. – Отличная работа, – наконец сказал он. – Урсулу Цехетнер разыскивают… – он застучал по клавиатуре, – семь дней. Сейчас у меня нет времени объяснять. Идите к мосту Фриденсбрюке у Дунайского канала. Машина заберет вас там через десять минут.

– Вы не можете сразу послать машину, которая отвезет нас в участок…