Пандемия - Франк Тилье (2016)

– Надо знать, что вирус гриппа постоянно мутирует. Его восемь генов как восемь игроков футбольной команды. Эти игроки все время меняются местами, иногда покидают поле и заменяются другими, более результативными… В ста тридцати странах мира более ста пятидесяти лабораторий наблюдения заняты тем, что берут анализы у больных и составляют фотороботы этих футболистов. Они наблюдают за гриппом уже больше шестидесяти лет так же серьезно, как телескопы наблюдают за звездным небом в поисках метеоритов. Но они оперируют бесконечно большими величинами, а мы бесконечно малыми. Вы понимаете?

Он кивнул.

– Во Франции это делается в Париже и Лионе. Есть целые альбомы фотографий, которые похожи, но всегда найдутся мелкие отличия. И когда мы видим перед собой команду, не совпадающую с имеющимися на фотографиях, мы пытаемся выяснить, где, когда и кем она составлена.

Жан-Поль Бюиссон вздрогнул:

– Что же теперь будет?

– Нам бы хотелось, чтобы вы побыли несколько дней в центре инфекционных болезней Сен-Луи в Десятом округе. Вы будете под наблюдением, врачи изучат поведение этого вируса, но, главное, вы никого не заразите. Очень важно, чтобы эта футбольная команда не отправилась в турне по всей Франции, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Старик поднялся, по-прежнему закутанный в плед.

– Хорошо. Пойду соберу вещи.

Он направился в спальню.

– И не забудьте показать нам ежедневник в вашем телефоне, – сказала Амандина, доставая свою завибрировавшую трубку. – У вас наверняка был длительный контакт с этой футбольной командой в тот или иной момент.

Она ответила на звонок, не снимая маски, поговорила с минуту и отключилась в ярости. Жоан подошел за новостями:

– Что ты такая злая?

– Это был журналист из «Вуа дю Нор», который интересуется мертвыми птицами в Маркантере. Не знаю, откуда он получил информацию и как раздобыл мой номер телефона. Я послала его подальше.

Журналист времени не терял. Надо сказать, что у этих людей глаза и уши повсюду. Грубить журналистам не рекомендуется, это может только усилить их любопытство, их подозрения. Амандина, однако, не хотела связываться, Жакоб высказался недвусмысленно, и для этого есть отдел внешних связей. Как бы то ни было, информация о мертвых птицах скоро распространится среди населения. Пойдут слухи.

А это плохой знак.

Ее телефон снова зазвонил. Это был Фонг. Она отошла, чтобы поговорить с ним, потом вернулась к Жоану.

– Фонг хочет нас видеть, ему надо нам кое-что показать. Удостоверимся, что больной помещен в Сен-Луи, посмотрим его расписание и едем ко мне.

– Что показать?

– Не знаю. Он только сказал, что мы упадем.

13

Паскаль Робийяр в самом деле чувствовал себя скверно.

Когда Люси и Франк вернулись с сэндвичами, купленными в ближайшей булочной, он сидел под деревом у пруда, сжав голову руками. Он поднял на них лихорадочно блестящие, налитые кровью глаза и покачал головой, когда Люси предложила ему поесть.

– Не хочется. Мне холодно, меня трясет. Наверно, это грипп. Пусть кто-нибудь отвезет меня домой, у нас только одна машина.

Шарко повернулся к Люси:

– Отвезешь его? А я вернусь с криминалистами.

Люси бросила взгляд на четырех водолазов в гидрокостюмах, которые только что погрузились в воду. Ей бы очень хотелось знать, что они поднимут с илистого дна.

– Хорошо. Держи меня в курсе, если что обнаружат.

– А ты смотри не подцепи заразу. Выглядит это скверно, не хотелось бы, чтобы ты заразила этой пакостью близнецов.

Он обратился к Робийяру:

– Держись… Сядь сзади, подальше от Люси, и прикрывай рот шарфом, пожалуйста.

Робийяр с большим трудом поднялся с земли. Странно было видеть в таком состоянии его, всегда поддерживавшего олимпийскую форму. Он скрылся в лесу, Люси пошла следом.