Пандемия - Франк Тилье (2016)

Амандина и Жоан вышли из больницы Сен-Луи, поместив туда Бюиссона. Они ехали в сторону юго-западного предместья. Молодая женщина просматривала листки своего блокнота, куда она записала данные из ежедневника больного и новые сведения, полученные от него уже в больничной палате.

– Во вторник Бюиссон весь день был со своей театральной труппой, в районе площади Шатле. Доехал туда на метро, говорит, что пообедал в кафе «Циммер». Вечером бильярд в Десятом округе. Поужинал дома, лег около одиннадцати. В среду, по его словам, с утра ничего особенного не делал, только сходил за покупками в угловой магазин. Есть название магазина. Потом он пообедал со своим сыном, он секретарь суда во Дворце правосудия, а после обеда снова репетировал с труппой. Ужинал в Двадцатом округе с «подругой», Матильдой Жамбар.

– Хорошая жизнь, а? Этому пенсионеру скучать не приходится.

– Часть четверга провел в авиамодельном клубе, пообедал у друга, координаты у меня есть, после обеда опять театр. Хватит. Он прямо-таки энерджайзер, этот тип.

Она захлопнула блокнот.

– Дерьмово.

Двадцать пять минут спустя они приехали в Севр. Лофт стоял уединенно, в стороне, у самого леса. Снаружи он походил на большую глыбу из стекла и бетона. Жоан единственный приходил сюда иногда обедать или ужинать и соблюдал все драконовские меры гигиены, введенные Амандиной. Она оберегала мужа, как медведица, защищающая свою территорию. Может, это был перебор, но Жоан никогда не позволял себе судить ее.

Прежде чем войти, они смазали руки антибактериальным гелем и надели бахилы. Амандина отперла бронированную дверь. Они направились в гостиную молодой женщины по застекленным коридорам, которыми Фонг никогда не ходил.

Жоана не переставала впечатлять изобретательность их системы, эта замысловатая архитектура и то, как они жили вместе. Это было любопытно и ужасающе одновременно. Непрестанный бой с незримым противником превратил Амандину в настоящую маньячку чистоты. Можно было провести рукой над любой из дверей и не найти ни единой пылинки.

Таец же, со своей стороны, был ходячим парадоксом, доказывавшим, что природа лечит болезни так же, как и создает их. Сколько они еще так продержатся вдвоем? Жоан представлял себе миллионы микробов, скапливающихся на стеклах, на одежде, только и ожидающих малейшей слабины, чтобы проникнуть внутрь Фонга. И уничтожить его.

Одним движением молодая женщина повернула диван на колесиках так, чтобы он смотрел на плексигласовое стекло. Фонг подошел к нему с другой стороны и нажатием кнопки включил усилитель звука, встроенный в стену. Без этой системы через толстое стекло они бы вряд ли смогли друг друга услышать.

– Привет, Жоан.

– Рад тебя видеть, Фонг.

Таец придвинул стул поближе к стеклу и сел, держа на коленях две сложенные карты. Он махнул рукой Амандине, которая села рядом с коллегой.

– Ну что, я слышал, у вас горячо?

– Вроде того, – ответил Жоан. – Неизвестный штамм H1N1. Один заболевший человек на данный момент. Изолирован. В лаборатории заканчивают расчленение, чтобы узнать, идентичен ли этот штамм обнаруженному у птиц, и начать охоту на наш вирус. Пошла гонка против часовой стрелки.

Фонг улыбнулся:

– Мне бы нежелательно его подцепить.

Амандина не оценила юмора. Фонг поддел ее:

– Моя жена часто находит мой юмор сомнительным…

– Это еще мягко сказано, – сухо отозвалась Амандина.

– Ладно. Есть догадки о его происхождении? Об отправной точке?

– Пока ни малейших.

– Больной контактировал с птицами?

– Нет.

– Ничего из региональных сетей наблюдения? РГНГ? «Сантинель»?

Жоан и Амандина покачали головой.

– Пресса в курсе?

– Пока нет.

– Они заняты по горло со всеми этими забастовками. Дела в стране плохи.

Фонг встал и отошел налить себе чая. Амандина тем временем приготовила две чашки кофе.