Пандемия - Франк Тилье (2016)

– А если брать в масштабах всего мира… Если все пойдет по такому сценарию, автор этой гнусности как ни в чем не бывало убьет минимум десятки тысяч человек в одной только Франции, Амандина, прежде чем появится первая вакцина. Достойный счет для одного человека, как ты думаешь?

Молодая женщина представляла себе этого человека, как он спокойно сидит дома, ожидая последствий, слушает радио, смотрит телевизор и констатирует результат своей бойни. Люди, которые будут умирать один за другим… И никакой возможности этого избежать. Убийства на расстоянии… Что чувствует он сейчас? Наслаждение? Ощущение всемогущества?

– Какой монстр мог сотворить такое? Играть с природой и с жизнью невинных.

– Кто-то, кто хочет посеять страх и причинить много зла. Кто-то, кто посягает на каждого из нас и в грош не ставит человеческую жизнь. Умный псих, желающий снискать славу через разрушение. Такие были всегда.

Амандина поднялась:

– Я устала, плохо соображаю, извини. Давай ляжем, ладно? Я посплю несколько часов, встану рано. Хочу кое-что проверить в лаборатории.

– Тебе надо отдохнуть, Амандина. Правда. Ты еле держишься на ногах и пьешь слишком много таблеток. Я все больше беспокоюсь за тебя.

Они поставили чашки каждый в свою раковину, погасили свет. Легли одновременно на широкие холодные постели, разделенные лишь тремя сантиметрами небьющегося плексигласа.

Они повернулись друг к другу, переглянулись в свете ночника Амандины. Включать усилитель звука, который позволил бы им поговорить, не стали. Сегодня ночью в этом не было нужды.

Фонг прижал ладонь к стеклу, Амандина тоже.

Чувствуя подступающие слезы, она отвернулась и поспешила погасить свет. Уткнулась головой в подушку и разрыдалась.

Благодаря плексигласу Фонг не слышал, как она плакала.

39

Утро среды, 8:25.

Шарко шел по улице Сент-Оноре, сунув руки в карманы. Осень вступила в свои права, расположилась боевым порядком, фасады потемнели, предвещая суровые зимние дни.

Полицейский поднял воротник своего кожаного пальто и ускорил шаг. Он шел один, без напарника. Из-за нехватки личного состава правила не соблюдались, привычная организация расшатывалась. Люси была на набережной Орфевр, разбиралась в истории с Патриком Ламбаром, врачом из Второго округа, умершим пять лет назад, который до прошлого месяца якобы являлся дружком Северины Карайоль… Парадокс, который, по мнению Шарко, имел два разумных решения: или Карайоль лгала и у нее вообще не было дружка, или же этот самый «Патрик Ламбар» присвоил имя покойника и обманул молодую женщину.

Еще одна тайна в их деле, которая в конечном счете подтверждала вероятность того, что Карайоль была не той, за кого ее принимали.

Он зашел во двор и свернул налево. У него была назначена встреча с Кристианом Феллучини, одним из руководителей технических служб канализации. Он поднялся на второй этаж, представился секретарю. Его направили в просторный кабинет, загроможденный папками, картотеками, рулонами ватмана, стянутыми резинками. Кабинет инженера или архитектора, подумал сыщик.

Перед ним сидел высокий мужчина лет сорока с волнистыми рыжими волосами. Весь в веснушках, до кончиков пальцев. Его наружность не вполне соответствовала итальянской фамилии.

Феллучини протянул руку:

– Вы пунктуальны.

– Сам терпеть не могу, когда опаздывают, и стараюсь всегда приходить вовремя.

Шарко сел. В нескольких словах он объяснил цель своего визита: двух бомжей утащил в канализацию на слиянии канала Сен-Мартен и Сены ряженый тип.

– Ряженый?

– В костюме птицы, по словам свидетеля. Ворона или что-то в этом роде. Это выглядит бредом, но я знаю, что бомж, который все это видел и дал показания полиции, сказал правду.

Шарко подвинул к своему собеседнику фотографию каски, найденной в пруду.