Пандемия - Франк Тилье (2016)

Они еще немного поговорили, и Шарко отключился. Итак, от Карайоль избавились, возможно, боялись, что она заговорит. Что она знала? Во что впуталась? Почему это слово «простите»? Заставили ли ее написать это, когда она уже проваливалась в беспамятство?

Он пошел дальше, уткнувшись носом в воротник пальто, с каждой минутой все больше поражаясь сложности этого дела.

40

Амандина проспала три часа, и то урывками.

Она приняла таблетку, чтобы взбодриться, смесь аскорбиновой кислоты, кофеина и глюкуронида. Надо было держаться. Слишком много всего теснилось в ее голове. Смерть Северины, надвигающаяся эпидемия H1N1, перегородки в лофте, зараженные птицы, это гнусное существо, распространившее вирус во Дворце правосудия…

Но больше всего мучило ее сомнение. Это сомнение развивалось, точно колония микробов. Как была связана со всем этим ее коллега Северина Карайоль?

Амандина не хотела в это верить, и все же она пришла сюда, в лабораторию Центра изучения гриппа, с одной идеей в голове.

Она поздоровалась с коллегами, которые оставались на местах и всю ночь анализировали пробы, пришедшие со всей территории. Жоан был в их числе. Он разложил на своем столике инструменты симметрично, справа и слева. Покинув свое рабочее место, он уединился с ней в углу, между большими замысловатыми аппаратами.

– Трудная ночь?

– Можно сказать, но у тебя, кажется, еще труднее. Нас всех пришибла эта история. Что нового?

Они говорили через маски.

– Вместе с лионской лабораторией проанализировали сотню проб сегодня ночью. Выявили четыре случая. Два в Париже. Еще в Мант-ла-Жоли и в Бордо.

У Амандины вырвался вздох:

– Вот он прямо на наших глазах и вышел за пределы Парижа.

– Круги удаляются от эпицентра. Распространяется ударная волна. Один из двух зараженных, тот, что в Бордо, двухлетний ребенок, был в яслях с восьми до шести всю прошлую неделю. Отец – адвокат, болен, принес болезнь из Дворца правосудия, мать – работник торговли. Ясли сегодня закроются. Порядка шестидесяти родителей останутся с малышней на руках, вынужденные заполнять карты и глотать антивирусные препараты.

Жоан зевнул под маской.

– Я начинаю уставать. Часов не считал, вообще забыл, что живу. Еще один анализ, и пойду немного отдохну.

Амандина заговорила почти шепотом:

– Слушай, ты знаешь наизусть компьютерную сеть лаборатории. Есть ли возможность визуализировать с одного запроса все пробы, которые анализировала Северина в последние недели?

– То, о чем ты просишь, уже в руках полицейских из антитеррористической бригады, я сам помогал им вчера разобраться в наших делах. Головастые ребята и времени не теряют. У них есть список всех действий Северины в лаборатории за год.

– Ты можешь все-таки сделать для меня запрос?

– Вот как, ты тоже думаешь, что она может быть в чем-то замешана?

– Я просто хочу избавиться от этого ужасного сомнения, потом мне станет лучше.

– Если ты настаиваешь…

Жоан направился к консоли и ввел свой идентификатор и пароль. Идентификатором был присвоенный каждому код, его набирали для входа и выхода, с его помощью подключались к аппаратуре для анализов. Все было компьютеризовано, заархивировано, продублировано в базах данных. Систему не обмануть.

– Ну вот, я подключился… Тебе за какое время искать?

– Я не буду такой жадной, как полицейские, не то увязну. Давай два месяца.

Он кликнул несколько раз. Ввел в графу внутреннего поиска имя Карайоль, начальную и конечную даты. На экране появился список.

– Вот перечень всех проб, с которыми она работала с конца сентября до сегодняшнего дня. Что ты надеешься там найти?

– Чистую совесть. Спасибо, Жоан.