Темная сторона души - Елена Михалкова (2008)

– Руки к стеклу прижимал? – недоверчиво переспросил Митя Егоров и переглянулся с женой.

– Угу, – кивнула Маша, мельком поглядев на Костю. Тот сидел нахмурившись и переводил взгляд с одного взрослого на другого.

– Хм, что-то новенькое, – покачал головой Митя. – Никогда такого не было.

– Алкашей в Игошине хватает, но все они тихие, безобидные, – вступила Вероника. – А около бани прятаться и потом в траве сидеть… я даже не знаю, на что это похоже…

Она еще раз посмотрела на мужа, и в глазах обоих Маша явственно прочитала недоверие. Очевидно, что неизвестного, поджидавшего ее ночью в траве, они сочли плодом Машиного встревоженного воображения.

– Я теперь с тобой везде буду ходить! – громко заявил Костя.

– Защитничек… – хмыкнула Юлия Михайловна. – Правда, все лучше нашего суслика.

Она выразительно поглядела на зятя. Маша внутренне сжалась, ожидая очередного скандала, но Митя, к ее удивлению, отреагировал довольно спокойно.

– Юлия Михайловна, вы можете называть меня как хотите, – пожал он плечами и встал, чтобы помочь Веронике собрать посуду. – Вы уже старый, больной человек и не можете контролировать себя. А на больных обижаться….

Он не закончил фразу, повернулся лицом к раковине и принялся мыть посуду. Дети за столом замерли, и Маша поняла: они ждут продолжения, ждут, что же ответит старуха! Им, конечно, страшно, противно, но одновременно интересно. Она встретилась глазами с Юлией Михайловной и прочитала в них удовлетворение. Мать Вероники была довольна, она улыбалась. «Бедный Митя», – успела подумать Маша до того, как Юлия Ледянина заговорила.

– Уже лучше, – одобрительно заметила она, поигрывая концом своего шелкового пояса. Ткань извивалась между ее пальцев, как тропическая змейка. – Значит, ты придумал домашние заготовки и теперь будешь их использовать. Неплохо, неплохо… – Она хрипло хохотнула, как всегда, когда была чем-то довольна. – Только вот, суслик, у тебя соображалки не хватит на большее. Ну-ка скажи мне, – ее голос стал резким, речь ускорилась, – ведь именно ты вчера ходил за ней подглядывать, правда? – Она кивнула в сторону Маши. – Знаю, что ты. Из окна тебя видела, как ты крался через дорогу. Сказал-то ведь, что пошел калитку заднюю прикрыть, а сам…

– Неправда! – выкрикнул Митя, обернувшись, и все увидели, какое красное у него лицо. – Зачем же вы так нагло и гадко врете?!

– Митенька, Митенька, успокойся, – дрожащим голосом попросила Вероника. – Юля, ну как тебе не стыдно…

– Мне?! – изумилась старуха. – Не мне, а ему должно быть стыдно!

Ее указательный палец, обмотанный красно-зеленой тканью, вытянулся в сторону зятя.

Маша одним глотком влила в себя чай и собралась поскорее встать из-за стола, но тут раздался голос Ирины.

– Папа, это правда? – спросила она, глядя на отца. – То, что она говорит, – правда?

– Ирина, да ты что! – строго сказала Вероника. – У Юли шутки такие, разве не знаешь?

– Нет, папа, ты сам скажи! – настаивала Ирина, поджимая тонкие губки.

– Фу-ты, пропасть! – Митя в сердцах так приложил тарелку об стол, что по ее краю пошла трещина. – Неужели у тебя, Ирка, совести хватает такие вопросы мне задавать? Да ты за кого меня принимаешь?!

– А ты не кричи на меня! – выкрикнула Ирина, вскочила с места и выбежала из комнаты.

Митя секунду смотрел вслед дочери, а затем ушел в дом, крепко прикрыв за собой дверь. Вероника вздохнула и села на место, сжимая в руках надтреснутую тарелку.

Снаружи раздался стук в калитку.

– Эй, хозяева! – послышался мужской голос. – Дома кто есть?

– Есть! – откликнулась Маша. – Одну минуту!

Она быстро вымыла посуду за собой и Костей и сочувственно посмотрела на Веронику. Та так и сидела, проводя пальцем по маленькой трещинке на тарелке. Маша хотела что-то сказать, но поняла, что любые слова сейчас бесполезны, и вышла из кухни. Новый знакомый уже ждал, и задерживать его ей не хотелось.