Темная сторона души - Елена Михалкова (2008)

– Вы кто? – спросила девушка. – Что вам нужно?

Ага, вот так – без «здрасьте-проходите-не-хотите-ли-чаю» и всех сопутствующих выражений, которыми пользуются воспитанные люди. Сразу в лоб, без затей. «Ну что ж, – подумал довольно Родион, – так даже интереснее. И расшевеливать не понадобится». Открыл калитку и прошел во двор.

Ирина недоуменно смотрела на парня, зашедшего так бесцеремонно. В деревне не было принято входить без разрешения, и уж совсем обязательным было постучать в окошко, покричать хозяев – чтобы вся улица знала, кто к кому пришел. А этот… задохлый по-хозяйски калитку открыл, как будто приходил раньше, а теперь его ждали. «Губы в улыбке кривит», – неодобрительно подумала Ирина, не отдавая себе отчета в том, что так не понравилось ей в улыбке Родиона Копушина и во всем его облике. Вроде парень как парень, похоже, студент, чем-то на приятеля их соседа похож, только волосы темные, а не светлые, как у того. Но приятель племянника Дарьи Олеговны Ирине нравился, хотя она его всего пару раз из-за калитки видела: лицо вроде бы серьезное, а улыбнется – и сразу видно, что на самом деле он веселый. А у незваного гостя наоборот: улыбается, а смотрит серьезно, пристально. Так и уставился!

– Вы кто? – повторила она, спускаясь на одну ступеньку ниже и раздумывая, не позвать ли мать или тетю Машу.

– Родион Раскольников, прелестное дитя. – Копушин сделал жест, словно собираясь поцеловать Ирине руку, и она испуганно отдернула ее. – Да вы, моя дорогая, дичитесь? – с преувеличенным удивлением вскинул брови Родион. – Напрасно. Я с дружескими намерениями.

– Вам маму позвать? – хмуро спросила Ирина.

– Если сами не можете удовлетворить мой искренний интерес, тогда зовите, – пожал плечами Родион. – Я всего лишь хотел поинтересоваться, что с господином Егоровым.

– Мой папа… – растерянно произнесла Ирина, и Копушин мысленно вздохнул: нет, сей объект оказался совершенно неинтересным и предсказуемым. – Он… его сейчас нет.

– Здоров ли он? – обеспокоенно спросил Родион, с удовлетворением наблюдая, как девчонка вцепляется в перила. – Все ли с ним хорошо?

– Нет… то есть… в общем, папу увезли, – выдавила Ирина, желая только, чтобы вышла тетя Маша и избавила ее от общения с неприятным человеком, по-видимому, папиным знакомым.

– Ага, значит, мои показания принесли свои плоды, – грустно покивал головой Копушин. Длинные прямые волосы, обрамлявшие лицо, при каждом кивке падали на щеки, и Родион небрежно встряхивал головой, чтобы откинуть их. – К сожалению, я не мог сказать неправду, как ни симпатичен мне ваш отец.

– Показания? – переспросила Ирина. И неожиданно вмиг прозрела.

Копушин, с нетерпением ожидавший, когда же она разревется, с некоторым удивлением заметил, что из бледной девчонка на глазах стала красной – покраснели щеки, шея и даже длинные худые руки. Нижнюю губу она прикусила так, что стали видны мелкие беличьи зубки, а в глазах вспыхнула ярость. Быстро шагнув навстречу Родиону, отчего ему пришлось податься назад, девица прошипела:

– Значит, это вы папу заложили, да? Все из-за вас!

– Милая, остыньте, – высокомерно посоветовал Копушин. – Я всего лишь засвидетельствовал истину, не более.

– А сюда зачем пришли? – Она не сбавляла тона, что оказалось для Родиона совершенно неожиданным. Поразительно, сколько агрессии! – Что вам от нас понадобилось?

– Хотел выразить свое сочувствие, узнать, как дела с господином Егоровым. Я же вам объяснил!

– Не нужно нам ваше сочувствие! И не притворяйтесь, что вы нам добра желаете! Все вы врете!

Неожиданно она схватила Копушина за грудки и с силой, удивительной в такой худой и невысокой девчонке, тряхнула его так, что он чуть не грохнулся на землю. В другой момент Родион первым посмеялся бы над такой стычкой, но сейчас ему было не до смеха: мелкая истеричка чуть не порвала его футболку, одну из самых любимых.