Темная сторона души - Елена Михалкова (2008)

– Конечно, – кивнула Маша, беря подругу под руку. От прикосновения ее крепкой руки Вероника почувствовала себя немного лучше. – Позвонишь в похоронную контору, телефон узнаешь в справочной, дальше они сами все расскажут. Денег я тебе дам.

– Не надо… – слабо запротестовала Вероника, но Маша даже слушать ничего не стала, понимая, что с деньгами у Егоровых сейчас туго.

– За детей не беспокойся, – продолжала Маша, – за Димкой я присмотрю, а Ирина у тебя совсем взрослая, поможет мне.

Она остановилась и с тревогой взглянула на бледное, за последние два дня ставшее каким-то остреньким, мышиным лицо подруги.

– Вероника, может быть, мне похоронами заняться? – предложила она, чуть подумав. – А ты останешься здесь…

Но та решительно покачала головой:

– Нет, Машенька. Спасибо тебе большое, милая моя, но это я должна сделать сама.

Маша не стала настаивать, и уже через полтора часа Вероника, собравшись и дав последние наставления детям, шла к автобусной остановке. Опаздывать не стоило – следующий автобус шел только вечером.

Оперативники приехали к обеду, когда уставший от бессмысленного и бесполезного ожидания Бабкин готов был лезть на стену. Но, увидев двух парней, вылезающих из машины, сразу воспрял духом. Младший выглядел серьезным, сосредоточенным, соваться к нему с расспросами, наверное, пустое дело, а вот старший Бабкину понравился – без лишнего гонора, взгляд спокойный, походка уверенная. Сергей считал, что по походке можно сказать о человеке больше, чем по его лицу. Не о каждом человеке, понятно, только о мужчине. Женщины – существа на каблуках, а каблуки искажают впечатление.

Подождав, пока парни закончат работать в одном из крайних игошинских домов, Бабкин подошел к ним и достал пачку хороших сигарет. Сигареты – обязательный атрибут знакомства, своего рода традиция, способ установления дружеских отношений, ничуть не худший для начала, чем бутылка. Сигареты были приняты благосклонно, и Сергей откровенно рассказал, кто он и чем занимается. Хитрить не стоило, да и незачем было. Спустя полчаса, покурив перед домом на старом срубе и найдя двух общих знакомых, что только способствовало сближению, Бабкин с Валерой обсуждали дело об убийстве Ледяниной.

…Вышедший из соседнего дома старик недовольно взглянул на троих мужиков, вот уже сорок минут протиравших штаны на бревнах. «Лодыри, – обругал он их. – Вот того, здорового, впору в борону запрягать, а он наверняка языком почешет и водку пить пойдет. Эх, гнилой пошел молодняк!» И, осуждающе покачав головой, старик вернулся во двор.

Увидев возвращающегося аккурат к обеду племянника, Дарья Олеговна сразу поняла, что дело плохо. Лицо у него было мрачное, насупившееся, и тетушка не рискнула расспрашивать его. Пусть сначала отойдет, грибного супчика поест, а там и поинтересоваться можно.

Деликатность тетушки Бабкин оценил, но веселее от этого не стал.

– Дохлая затея, – с порога объявил он Макару, валявшемуся на диване и обдумывавшему, стоит стянуть у курицы хоть одно яйцо или нет. – Надо им сказать, Макар, что ничего не выйдет. Вопрос только в одном – как это деликатно сделать? Елки, да никак!

Он тяжело опустился на стул и облокотился на стол.

Макару не нужно было спрашивать, кому «им» и что «не выйдет».

– Поговорил, значит. – Он не спрашивал, а утверждал. – Ничего не выяснил.

– Выяснил! – взорвался обычно уравновешенный и спокойный Бабкин, редко повышавший голос. – Все я выяснил, мать его!

В комнату вошла Дарья Олеговна и недовольно сказала:

– Тебя от магазина, должно быть, слышно. Что раскричался-то?

– Извини, тетя Даша, – буркнул Бабкин. – Расстроился. Просили помочь, а сделать ничего не смогу. Короче, Макар, никто ничего не видел. Нет свидетелей, понимаешь?

Макар, внимательно слушавший Бабкина, кивнул.